Прощание с мирной жизнью

— Ах да, конечно. Мне даже кажется, да, теперь я уже точно помню, что фрейлейн Валли говорила мне о вас. Могу я называть вас «Адриенной», по-родственному? Так чем же я могу вам служить, Адриенна?

— Я хотела бы попросить вас уделить мне несколько минут, господин Франк. Но не здесь. — Она оглянулась. — Может быть, в редакции?

Гвидо решительно мотнул головой. Главный редактор, правда, обещал ему отдельный письменный стол, к тому же Гвидо не сомневался, что пройдет немного времени и он добьется собственного рабочего кабинета, но пока он писал свои отчеты и заметки, стоя за незанятой в данную минуту конторкой в помещении редакции местной хроники.

— В редакции это никак невозможно. Но дайте мне подумать!

Он сделал задумчивую мину. Однако он думал совсем не о том, какое место предложить для разговора, мысли его были заняты всякими невероятными комбинациями. Только теперь посмотрел он на Адриенну внимательнее. Куда менее привлекательна, чем ее кузина. Слишком худа. А уж веснушки! Да и со вкусом обстоит неважно. Чего ради вырядилась она в темный костюм, да еще такого фасона, как у учительницы? А к нему берет. И башмаки без каблуков. Значит, нечего и думать! Настоящий книжный червь. Но, пожалуй, если все взвесить, это не недостатки, а скорее достоинства для внучки Александра, будущей наследницы «Тагесанцейгера». Сонаследницы, уж во всяком случае, но и это совсем не плохо. Глупости, глупости, чего он размечтался? Совсем не время сейчас. Адриенна, кажется, теряет терпение. Какое место выбрать для их разговора? Приличного кафе поблизости нет, а скамейка на набережной Влтавы тоже не то. Франк обвел ищущим взглядом вывески на фасадах домов, магазинах, воротах, он остановился на вывеске бара «У золотого ключа». Этот бар поставлял пиво и содовую постоянно страдавшим от жажды типографии и редакции «Тагесанцейгера». Ночью, окончив верстку, редакторы и наборщики последней смены хлебали в «Золотом ключе» густой суп из рубцов. Сейчас в трактире заведомо не было ни души, но можно ли предложить Адриенне посидеть с ним там?

Она проследила за его взглядом.

— Ну конечно! — И они пошли к «Золотому ключу».

В баре было пусто. Длинное, узкое помещение со старой оцинкованной стойкой и несколькими столиками, покрытыми клеенкой. Около пивной бочки скучал мальчишка-подросток и от нечего делать тихонько наигрывал на губной гармонике. На стенах висели яркие олеографии, а также репродукция, изображавшая обнаженную натурщицу и «усовершенствованная» чьим-то скабрезным карандашом.

Адриенна села за стол как раз под эту репродукцию; казалось, обстановка ее нисколько не шокирует. У Франка вспотели ладони. Он проглотил слюну и только потом спросил Адриенну, что она хочет выпить.

— Все равно что, пожалуй, содовую.

Франк побежал к стойке и принес бутылку содовой и две рюмки с зеленым ликером.

— Я подумал, — нельзя же сидеть с дамой просто за бутылкой содовой… — Он замолчал, поймав удивленный взгляд Адриенны, и сделал вид, что пошутил: — Зеленый яд вам, конечно, пить незачем. Это просто для декорации. — Он рассмеялся.

Адриенна не поддержала его. Она облокотилась на стол и сказала вполголоса:

— Я буду говорить без предисловий. Я прочитала вашу статью, господин Франк, конфискованную статью о прерванных маневрах, и мы — мои друзья и я — считаем, что ваш голос должен быть услышан.

Гвидо мог ожидать всего, но только не этого. По спине у него пробежал приятный холодок. «Что мне ответить? — взволнованно думал он. — Как мне себя держать?»

— Да, статья неплохая, не в бровь, а в глаз, — заявил он наконец с подчеркнутым равнодушием. — Потому господа цензоры так и растревожились. Но они как будто просчитались. Общественность узнает, что достаточно супруге высокопоставленного лица махнуть рукой, и имеющие важное значение военные маневры превращаются в никому не нужный парад. О конфискованной статье уже внесен запрос в парламент. — Он остановился и понизил голос: — Но при всем удовлетворении, которое это мне дает, должен все же признаться, фрейлейн Адриенна, что проявленный вами интерес для меня, во всяком случае, не менее ценен.

Адриенна не обратила внимания на его последние слова. Ее слишком занимал собственный план. От рвения она даже сдвинула брови. Неожиданно обнаружилось ее сходство с дедом. Франк нашел, что она недурна, даже очень недурна. Он проглотил ликер.

— Фрейлейн Адриенна!

Она быстрым движением сняла берет и воскликнула:

— Вот и отлично! Если статья попадет в парламент, она станет куда шире известна, чем если она будет просто опубликована. Теперь вам, конечно, необходимо выступить у нас. Ах, да я вам еще не сказала, что мне от вас нужно. Ну, так вот, слушайте: у нас социалистический кружок самообразования, вы должны прочитать там доклад о скандале с маневрами и о свободе прессы. Недавно мы слушали доклад о Золя и Либкнехте и о том, как они боролись с военной кликой, и нам теперь надо что-нибудь аналогичное на австрийскую тему. Вы как раз подходящий докладчик. Могу я сказать своим друзьям, что вы согласны? — Она достала записную книжку и полистала ее. — Можете во вторник?