Прощание с мирной жизнью

— Да, я искала тебя, девочка. Я… видишь ли, мне хотелось знать… — Она чуть не сказала: «мне хотелось знать, что ты делаешь, чувствуешь ли ты себя одинокой, как ты живешь, почему я тебя так мало знаю?», но вместо этого она спросила: — Теневые стороны жизни — что это такое? Я хочу сказать, что подразумевают под этим люди, которые пишут вот эти твои брошюры, и чего вы вообще добиваетесь, ты и те… с которыми ты?

— Мамочка, тебе правда хочется знать? — Адриенна подбежала к Елене и обняла ее. — Это же чудно! Иди сядь сюда! — Она потянула мать к канапе и примостилась на ковре у ее ног. — Чего мы добиваемся? Бесклассового общества, понимаешь, совершенно нового мира, в котором не будет частной собственности на средства производства, не будет эксплуатации и… — Она замолчала. Ей стало ясно, что мать ее не слушает. Порыв ее сразу сник от такого разочарования.

Елена встрепенулась.

— Да? Не будет частных средств? Что случилось? Почему ты замолчала?

— Я не знаю, мамочка. — Адриенна встала. — Я боюсь утомить тебя.

— Что ты, девочка, мне, конечно, интересно, особенно про эти теневые стороны жизни. — У нее был тот притворно внимательный взгляд, с которым дети иногда слушают наставления взрослых. — Мне это правда ужасно интересно.

Адриенна погладила мать по щеке.

— Я же вижу, ты очень устала, мамочка.

— Не-ет. — Елена вяло покачала головой.

— Устала, устала, тебе надо отдохнуть. А мне пора уходить. Очень важное дело…

— Ну если у тебя нет времени… — Елена быстро встала. Ей хотелось остаться одной, свернуться калачиком на кушетке, ни о чем не думать. — Но пообещай, что растолкуешь мне потом. Все растолкуешь. Да? Обязательно? — Она поцеловала Адриенну в лоб. — Прощай, девочка. Смотри возвращайся не слишком поздно.

VIII

Адриенна убрала лежавшие на столе брошюры в портфель, взяла в кухне бутерброд, съела его на ходу в передней и ушла из дома.

Был пасмурный декабрьский день. Очертания собора св. Вита сливались с пепельно-серым сумеречным небом. Белая замерзшая река поблескивала в последних лучах солнца. Адриенна на минуту остановилась. Она оперлась на парапет набережной и посмотрела вниз. На льду стояли мужчины в деревянных башмаках поверх высоких сапог, одни кололи лед на большие плиты, а другие вытаскивали ледяные плиты на берег и грузили на застланные соломой телеги. От лошадей шел пар. Мужчины переговаривались, шутили. «Хорошо бы устроить прогулку с друзьями далеко-далеко по замерзшей реке!» Мысль эта была очень соблазнительна, Адриенна чуть не позабыла, что ей надо спешить. С трудом оторвалась она от реки.

Улочки Старого Места были окутаны вечерними сумерками. Фонарщики уже зажигали газовые фонари. Казалось, что в воздухе расцветают маленькие луны. Вокруг фонарей, словно оледенелые рои комаров, вились кристаллики снежной пыли.

Адриенна шагала очень быстро. Движение было ей приятно. С удовольствием ощущала она прикосновение ветра и снега. Она чувствовала прилив энергии. Равнодушие матери уже не огорчало ее. Конечно, чего бы лучше — быть с матерью подругами, чего бы лучше — привлечь ее на свою сторону. Но сознание, что это невозможно, уже не очень волновало Адриенну. Сколько она себя помнила, между ней и Еленой не было близости. Как хорошо, что есть люди, друзья, с которыми у тебя общие мысли и идеалы! Как хорошо, что ты наконец идешь одной с ними дорогой!

Адриенна была удивлена, не найдя никого в помещении рабочего кружка «Равенство», хотя было назначено заседание комиссии по распространению литературы. В секретариате сидела только библиотекарша, хромоножка с заячьей губой. Она принялась подробно объяснять:

— Заседание отменили в последнюю минуту, товарищ Рейтер. Вас, к сожалению, не успели известить. Дело в том, что обострился типографский конфликт. Вы ведь знаете, что уже несколько недель ведутся переговоры о новых тарифах. Ну конечно же, знаете, я забыла, что у вас есть друзья из союза типографских рабочих. Так вот, можете себе представить, сегодня после полудня предприниматели прервали переговоры. И, разумеется, без всяких объяснений. «Графия» уже уволила всех организованных рабочих, «Шульц» и «Прага» собираются сделать то же. Единственно правильным ответом была бы стачка, правда? Об этом как раз и договариваются сейчас руководители профессионального союза с представителями организованных рабочих. Они собрались «У трех перьев», — вы ведь знаете, где это? — товарищи Каливода и Прокоп тоже там и просили вам сказать, чтобы вы шли туда же, товарищ Рейтер.