Прощание с мирной жизнью

Он обернулся, его соседка стояла в купе и надевала вуалетку. Все в ней говорило о чрезвычайной сдержанности, она избегала смотреть на Александра, но пылающие щеки и легкая дрожь пальцев выдавали глубокое внутреннее волнение.

Заскрежетали тормоза. Шум колес сменился звуками голосов и шипением пара. В коридоре появился усатый носильщик и спросил мягким басом: «Носильщик нужен?» Он взял чемодан дамы.

— Нет, благодарю, меня встречают. — Слегка кивнув, она прошла мимо Александра к окну.

Александр кликнул носильщика, который уже уходил.

— Возьмите мои вещи. Вот здесь. — Он обернулся. — Честь имею кланяться, сударыня!

Но она высунулась из окна и не видела и не слышала, что происходит в купе.

IV

Носильщик, впереди Александра пробиравшийся сквозь толпу на платформе, остановился:

— Прикажете позвать фиакр?

Александр, выйдя из вагона, сосредоточил все свое внимание на том, чтобы выяснить, кто встречает его спутницу по вагону. Может, вон тот артиллерийский капитан с ногами колесом? Но он как раз поздоровался с кем-то другим. Тогда, верно, пожилая бонна с мальчиком в белой с синим матроске? Тоже нет. Или один из тех трех господ важного вида с зонтами и портфелями, которые шагают вдоль поезда?

— Если угодно фиакр, лучше пройти налево, через турникет.

Носильщику пришлось повторить, и только тогда Александр, растерянно, словно его неожиданно разбудили, ответил:

— Хорошо, хорошо, то есть я хотел сказать, ступайте один вперед и ждите меня у выхода. Нет, за мной не идите. Ступайте вперед!

Александр повернул обратно, но уже через несколько шагов остановился и зашел за нагроможденные один на другой ящики. Проходящим мимо его не было видно, зато он внимательно всматривался в толпу. «Глупо, сам знаю, — издевался он над собой, — но ничего не поделаешь, таков уж я. И в конце концов что тут плохого? Почему отказывать себе в этой глупости, раз она доставляет мне удовольствие? Я должен еще раз увидеть ее и, конечно, встречающего ее мужа… Надо надеяться, что он очень неказист, прямо урод, и она не уходит от него только потому… ого, Александр, да ты, я вижу, зарапортовался! Но куда она делась?»

Толпа заметно поредела. Теперь по платформе вместо людей двигались тележки с багажом и почтой. Несколько пассажиров, отставших от общего потока, спешили к выходу. Сцепщики с молотками на длинных ручках шли вдоль поезда и громко стучали по колесам. Обер-кондуктор засунул служебную тетрадь между верхними пуговицами форменного кителя и, насвистывая «Любовь цыганом рождена…», покинул почти опустевшую платформу.

Александр напряженно следил. Кажется, пора бы ей уже пройти! Но она не шла. «Неужели я ее пропустил? — думал он. — Не может этого быть». Его охватило разочарование, недовольство. Он подождал еще. Никто уже не появлялся. Неохотно вышел он из-за ящиков и… отпрянул назад.

Она стояла тут, прислонясь к ящикам, и с растерянным видом смотрела вдоль платформы. Увидя Александра, она вздрогнула и наклонилась к картонке для шляп, стоявшей около.

Повинуясь внезапному порыву, Александр подошел к ней.

— Я вижу, сударыня, вас не встретили. Позвольте вам помочь? — Он взял у нее из рук зонтик и картонку для шляп. Она сделала протестующее движение, но не воспротивилась, а он снова быстро заговорил: — Вы должны разрешить мне, сударыня. Вы очень напоминаете мне подругу моей юности.

— Нельзя сказать, что вы избрали оригинальный путь для знакомства с дамой.

— Правда никогда не бывает оригинальна, сударыня. Вот я и… ах, пардон, я забыл представиться. Это потому, что вы кажетесь мне такой знакомой. Моя фамилия Рейтер, издатель пражской газеты. Но не сочтите это за предложение раскрыть также и ваше инкогнито. — Он поклонился. — Вы совершенно спокойно можете оставаться для меня знакомой незнакомкой.

— Моя фамилия Клауди, фрау Ирена Клауди. — Это было сказано ни к чему не обязывающим светским тоном; при этом она особенно подчеркнула слово «фрау». Но Александр уловил в ее голосе какую-то искреннюю, простую нотку и насторожился. Он бы много дал, чтоб именно сейчас увидеть ее глаза и рот. Но она уже пошла вперед.

— Вы не проводите меня до стоянки фиакров?

— Два экипажа — для меня и для дамы, — приказал Александр своему носильщику. Увидя его озадаченную физиономию, Александр невольно громко рассмеялся. Тут он почувствовал на себе ее взгляд. Он замолк и постарался понять выражение ее глаз; но не понял.

Нанятая носильщиком парная карета подкатила к тротуару. Александр открыл дверцу, но помочь фрау фон Клауди не успел — она быстро скользнула мимо него в экипаж. Разочарованный Александр проводил ее взглядом.

Но тут она высунулась из экипажа и протянула ему руку.

— Благодарю вас, всего хорошего! — Слова эти прозвучали тепло, поразительно тепло.

Кучер нагнулся с козел и спросил, куда ехать.

— Да, куда ехать? — сорвалось с уст дамы. — Я ведь не знаю, где она живет! — Она неуверенно вытянула нижнюю наивную детскую губку.

— Кто где живет? — спросил Александр и прибавил: — Верьте мне, я спрашиваю не из любопытства; могу я вам чем-либо помочь?