Прощание с плейбоем

– Но такие, как вы! За что воевал мой дед, за что всю жизнь горбатился мой отец и я сам? Чтобы такие, как вы, безнаказанно убивали наших детей?! Ненавижу!

– Морис, идем. – Мирослава потянула Миндаугаса к выходу.

Уже на улице она сказала:

– Ясно, что это не он. – И, тяжело вздохнув, добавила: – Господи, как мне его жалко.

– И что, мы теперь будем искать братьев?

– Будем, – твердо ответила Мирослава. – Братья могли и не информировать отца.

– Между прочим, братья могут нам и накостылять, – предупредил Миндаугас.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет, – приободрила его Мирослава.

– «Надежды юношей питают», – пробормотал себе под нос Морис.

Когда они отъехали на приличное расстояние от склада, Мирослава сказала:

– Я знаю, на каком заводе работают братья и когда заканчивается их смена, но я понятия не имею, как они выглядят, и, даже если они похожи на своего отца, в потоке людей мы их не узнаем.

– Что же делать? – спросил Морис.

– Придется ехать к ним домой.

Морис вздохнул.

– Мне и самой не хочется, – согласилась Мирослава, – но я прикидывала и так, и эдак, выстраивала всевозможные версии, некоторые просто фантастические, но все сходится на том, что Шиловского могли убить только из-за мести.

– Но ведь после того, как он сбил Артема Солодовникова, прошло больше года. Если это месть, то почему так долго ждали?

– Шура тоже задавал мне этот вопрос. Ты же знаешь, как говорят итальянцы: месть – это блюдо, которое подают холодным.

– Так то итальянцы, – протянул Морис.

– Для того чтобы убить человека не в состоянии аффекта, нужно подготовиться и все хорошо рассчитать, – задумчиво проговорила она.

– И вы считаете, что план был разработан не одним человеком?

– Разработан, может быть, и одним, но вот для его воплощения, думаю, ему потребовалась сообщница.

– И это жена Солодовникова?

– Пока не вижу другой кандидатуры.

– Если ваша версия рассыплется, что вы будете делать?

– Придется переключиться на Варвару Пушкарскую. Хотя мне не верится, что кто-то решился мстить за эту девочку.

– А если жениху все-таки удалось узнать правду?

– За гранью вероятного.

– Откуда такая уверенность?

– Послушай, Морис, не лезь вперед батьки в пекло! По-моему, Наполеонов дурно на тебя влияет.

– Еще запретите ему появляться у нас под предлогом того, что он меня «плохому научит», – улыбнулся Морис.

– Запрещать я вам обоим ничего не буду. Но сначала отработаем версию о причастности к убийству Шиловского кого-то из Солодовниковых.

– С кого начнем?

– С шурина.

– С кого?!

– С мужа сестры жены Артема.

– Он-то с какого боку?

– Его жена – сестра Солодовниковой, и она вполне могла уговорить мужа отомстить за супруга своей сестры.

– Ну, да, – с сомнением протянул Морис.

– Ты еще не знаешь силу кукования ночной кукушки.

– Какой еще кукушки? – не понял Морис.

– У нас так говорят – ночная кукушка дневную перекукует, подразумевая под ночной кукушкой жену.

– А кто же тогда дневная кукушка? – спросил Морис.

– Свекровь, – фыркнула Мирослава.

– Как у вас, у русских, все сложно, – вздохнул Морис.

– Можно подумать, что у вас, у литовцев, все проще пареной репы, – парировала Мирослава.

Морис стал вспоминать все связанное в русском языке с репой, но потом махнул мысленно рукой на это занятие и решил просто не спорить с Мирославой. Все равно это бесполезно. Правильно Шура говорит: «Ты ей слово, а она тебе десять».

– Сверни, пожалуйста, на Малиновскую, – попросила тем временем Волгина.

– А что там?

– Офис металлургической компании, в которой работает зять Решетникова, Вадим Игоревич Немоляев.

– Вы хотите проникнуть внутрь компании?

– Нет, я хочу позвонить Немоляеву и попросить встретиться с нами в обеденный перерыв. Он наверняка не носит обед с собой, а ходит в какое-нибудь кафе.

– Мы только что проехали кафешку «Тип-топ», на углу.

– Может, Немоляев обедает именно в ней, а может, ходит в местный фастфуд. Хотя это, конечно, было бы ужасно.

– Что было бы ужасным? – не понял Морис.

– Если бы наш свидетель портил себе желудок в этой тошниловке.

Морис не удержался и фыркнул. Иногда патриотизм Мирославы, как, впрочем, и Шуры, перехлестывал через край.

Мирослава достала сотовый и набрала номер.

Через пару секунд она проговорила:

– Здравствуйте, я детектив Мирослава Волгина и хотела бы поговорить с Немоляевым Вадимом Игоревичем.

Так как Мирослава не включила громкую связь, Морис не знал, что ответил Мирославе Немоляев. Но по тому, как она переспросила: «В час дня в «Тип-топе»?» – он понял, что они договорились о встрече.

Вероятно, собеседник спросил, как он узнает детектива, потому что Мирослава сказала, что она сама его узнает.

«Так, – подумал Морис, – как же она собирается его опознавать, если фотографии Немоляева у нее нет?» Спрашивать о чем-либо Мирославу он поостерегся, решил просто понаблюдать.

Они подъехали к «Тип-топу». Мирослава велела Морису припарковаться в самом последнем ряду.

«Понятно, – подумал он, – не хочет светить перед свидетелем «Мерседес».

Стрелки показали ровно час. Через пару минут к кафе стали тоненьким ручейком стекаться люди, вероятно, служащие близлежащих офисов и компаний.