Прощание с плейбоем

День с утра был ветреным. Казалось, что ветер решил опять пригнать откуда-то стадо тучных туч и заставить их пролиться обильным дождем. Мирославу это не слишком радовало, но, как известно, человек против планов небесной канцелярии бессилен. Поэтому она, прежде чем отправиться на встречу с Томилиным, положила в машину ветровку и зонт.

…Тихо шумел старый парк. На одном из дубов сидела огромная ворона и зорко следила за всеми въезжающими и входящими.

«Попробуй только накаркай», – мысленно погрозила ей Мирослава. До назначенной встречи оставалось еще двадцать минут, но, когда Мирослава вошла в кафе, первым, кого она увидела, был Григорий Томилин. Он стоял возле барной стойки и неторопливыми глотками поглощал какой-то коктейль.

– Вы уже здесь? – слегка удивилась Мирослава.

– На такси приехал, – буркнул он.

– Отлично. Идемте, займем столик у колонны. Там никто не будет нам мешать.

– Я вообще не понимаю… – начал Григорий. Но видя, что она его не слушает, оборвал реплику и пошел следом за детективом.

– Вы завтракали? – спросила Мирослава.

– Не успел!

– Тогда закажите себе что-нибудь.

Сама Мирослава была сыта, Миндаугас просто не мог выпустить ее из дома голодной. Поэтому она заказала только чай и пару пирожных с белковым кремом. Григорий же жадно накинулся на принесенный официантом густой ароматный борщ с пампушками. А потом уписал порцию тушенной с бараниной картошки. После этого он спросил Мирославу:

– Вы не знаете, почему кафе называется «Заячья лапка», если здесь готовят борщ с говядиной и тушат картофель с бараниной?

Мирослава пожала плечами и высказала предположение:

– Может быть, потому, что здесь раньше был лес, в котором бегали зайцы.

– Тогда логичнее было бы назвать «Заячий след».

– По этому вопросу вы можете обратиться к администратору или директору кафе.

Томилин сердито фыркнул. Выпил чай и спросил:

– Ну и зачем вы притащили меня в такую даль?

– Чтобы поговорить.

– Мне казалось, что мы уже всласть наговорились с вами в прошлый раз.

– Вам от того разговора, может, и была сласть, а у меня одно сплошное горькое послевкусие.

– Это еще почему?

– Потому что вы не были со мной достаточно откровенны.

– А вы что, пастор или доктор, – набросился он на нее, – чтобы я распахивал перед вами свою душу?

Проигнорировав его выпад, она спросила:

– Почему вы мне ничего не рассказали о двоюродной сестре Артема Александре?

Он впал в ступор, а потом выдавил:

– А что, должен был?

– Должны.

– Вы не спрашивали о ней.

– Не спрашивала, – согласилась она, – потому что не знала о ее существовании.

– Но Сашка не имеет к этим событиям никакого отношения, – неожиданно горячо заверил он ее.

– Это еще почему?

– Потому что она давным-давно уехала из этого города.

– И не появлялась?

– Представьте себе! Она даже на похоронах Артема не была!

– Почему, как вы думаете?

– Думаю, что она не знала, что он умер, – тихо ответил Томилин.

– А на похоронах тетки она была?

– Нет. – Он покачал головой.

– Вы думаете, по этой же причине?

Он кивнул головой.

– Но почему Александра так резко порвала общение не только с братом, но и с теткой, которая ее вырастила?

– Я не знаю.

Мирослава пристально посмотрела ему в глаза.

– Я правда не знаю, – проговорил он.

– Вы были влюблены в Сашу?

– Был. С восьмого класса, – не стал отрицать он.

– Она знала об этом?

– Все знали, – вздохнул Томилин.

– Но она не отвечала вам взаимностью?

Он покачал головой.

– А что говорил вам по этому поводу Артем?

– Сначала утешал, потом говорил – наплюй, мол, посмотри, сколько вокруг красивых девчонок!

– А вы?

– А я никого не видел, кроме Сашки. И все время надеялся на чудо.

– Но чуда не свершилось?

– Не свершилось. А когда я узнал, что она уехала навсегда, мне показалось, что меня в сердце ударили ножом. Я думал, что я не переживу этого.

– Но пережили.

– Пережил, – подтвердил он печально.

– А как ее отъезд воспринял Артем?

– Как ни странно, – задумчиво произнес Томилин, – мне показалось, что он почувствовал облегчение.

– Как это выражалось?

– Он точно плечи расправил, вернее, сбросил с них тяготивший его груз, стал раскрепощеннее, веселее.

– А мать Артема?

– И она тоже, – с удивлением проговорил Томилин, только сейчас до конца осознавая открывшийся ему факт.

– Вы заметили какие-то перемены в ее поведении?

– Инна Гавриловна стала веселее, вроде бы даже помолодела и опять стала печь пироги, приглашать к себе гостей.

– И вас все это тогда не насторожило?

– Нет, я был полностью погружен в переживание своей утраты.

– Утраты? Но ведь Саша никогда и не была вашей.

– Зато я видел ее каждый день, и это радовало меня, давало силы жить.

– Говорят, что Саша очень красивая девушка.

– О, да! – не стал скрывать эмоций Григорий.

– И посему следует, что не один вы сохли по ней.

– Да, парни часто пытались завязать с ней отношения, – подтвердил Григорий, – но она всем отказывала.

– Вы не знаете, почему?

– Представления не имею, – развел он руками.

– Может быть, ее когда-нибудь обидел кто-то из мальчиков? – осторожно предположила она.

– Ну, что вы! – искренне возмутился Григорий. – Мы с Артемом всегда были рядом, и никто просто не имел возможности обидеть ее.