Прощание с плейбоем

– Ты сама не раз приводила мне изречение императора Марка Аврелия: «Делай что должен, и свершится, чему суждено».

– Вот оно и свершилось! Но почему нужно слепо следовать судьбе?

– Я не знаю, тетя. Просто бывают обстоятельства, когда мы ничего не можем изменить. Мучая себя, ты не вернешь Луи.

– Не верну, – согласилась тетя.

– Вот видишь. Не хочешь слушать Марка Аврелия, послушай Фридриха Кристофа Этингера: «Господи, дай нам смирение, чтобы принять то, что нельзя изменить; дай нам мужество изменить то, что надлежит изменить; и дай нам мудрость отличить одно от другого».

– Но я не могу! Не могу смириться!

– Тогда измени!

– Что изменить? – Виктория так удивилась, что перестала плакать.

– Свое отношение к произошедшему, – сказала Мирослава решительно.

– Но как?

– Тетя, вспомни, как ты убивалась о прежнем котике, а потом твоя сердечная рана затянулась. Ты ведь помнишь?

– Помню, – тихо отозвалась Виктория.

– И эта со временем затянется.

– Но мне так плохо, – жалобно проговорила Виктория.

– Я знаю, дорогая. Но подумай об Игоре, каково ему видеть, как ты убиваешься? Ведь он тоже страдает, но молча, чтобы не добавлять тебе боли. Пожалей и ты его.

Как ни странно, но напоминание о переживаниях мужа заставило Викторию успокоиться.

– Ты права, – тихо сказала она.

– И потом у тебя есть работа. Ее ведь никто не отменял. К тому же работа лучший лекарь. Начни писать новую книгу.

– Я не могу, – растерянно проговорила Виктория.

– Можешь. Ты просто начни.

Тетка молча вздохнула. Но Мирослава почувствовала, что первый шаг сделан. Даже не шаг, а шажок. Совсем крохотный, но тем не менее.

Из дома тети Мирослава уехала только утром. Ей казалось, что тетя потихоньку начала приходить в себя: по крайней мере, рано утром она застала ее в кабинете, склонившейся над рукописью. Окликать тетку Мирослава не стала, просто осторожно закрыла дверь и на цыпочках прокралась на кухню, где Игорь готовил завтрак.

– Морис звонил, – проинформировал он, ни к кому не обращаясь.

– Я совсем забыла ему позвонить, – проговорила Мирослава покаянно.

Игорь кивнул:

– Я все объяснил ему, и он вошел в ситуацию.

– Он всегда в нее входит, – пробормотала Мирослава.

Игорь посмотрел на нее укоризненно и покачал головой.

– Извини, – вздохнула она.

– Вы так похожи с Викторией, – проговорил он то ли с сожалением, то ли с удивлением.

– Мы же близкие родственницы.

Он кивнул.

– А тетя Зая знает?

– Нет, я не стал ее тревожить. Ей и с Виктором тревог хватает.

– Ты прав.

Мирослава знала, что Виктор обещал приехать в отпуск. А потом прислал матери коротенькую эсэмэску: «Извини, сорвалось».

Сама Мирослава думала, что двоюродный брат вполне мог загреметь в госпиталь с ранением, но тетю Заю она успокаивала, уверяя ее, что Виктор сам себе не хозяин и, вероятнее всего, его опять отправили в срочную командировку. Придется потерпеть. В глубине души и Мирослава, и тем более тетя Зая мечтали о том времени, когда Виктор уйдет с военной службы и будет жить как все простые люди, – работа, дом, семья, неопасный отдых в отпуск. Вот только когда наступит это время…

Она немного подумала и решила позвонить Морису. Он сразу взял трубку.

– Я скоро приеду, – тихо сказала она.

И он так же тихо ответил:

– Мы ждем, – имея в виду себя и Дона.

У Мирославы сжалось сердце.

– Спасибо, – выдохнула она.

Он не стал спрашивать за что, отлично понимая, что благодарит она его за тактичность, за то, что не набросился на нее с вопросами – что да как.

Игорь тем временем поставил перед ней тарелку с яичницей и чашку чая.

– Я не голодна.

– Все равно ешь, – настойчиво проговорил он.

И она, не желая его огорчать, послушно стала жевать. Потом спросила:

– Тебе помочь с посудой?

– Не надо.

– Тогда я поеду?

– Езжай.

Когда она вошла в свой сад, то почувствовала, как сильно пахнут левкои.

– Кажется, скоро будет дождь, – обронила она.

– Да, обещали, – отозвался Морис и следом за ней прошел в дом.

Мирослава схватила Дона, лежавшего на плетеном кресле, и крепко-крепко прижала к груди. Кот недовольно заворочался.

– Прости, – шепнула она в мягкое ухо.

Выбравшись из хозяйских объятий, кот забрался на плечо Мирославы и нежно замурлыкал. Она ласково погладила его.

– Если бы ты знал, какое ты счастье.

Кот ничего не ответил, щуря большие глаза янтарного цвета. Но вне сомненья, он прекрасно знал, что он не только счастье, но и душа дома. Дом полон уюта и тепла, только если в нем живет кот, которого очень-очень любят его обитатели.

Глава 8

На следующий день Мирослава снова поехала к тетке и провела с ней почти весь день. И лишь в субботу она решила заняться делами.

Поздно вечером в пятницу, почти уже ночью, она позвонила Григорию Томилину и назначила ему на утро субботы свидание в кафе «Заячья лапка» на окраине города. Томилин попробовал возражать, ссылаясь на неотложные дела. На что Мирослава ему заявила:

– Тогда вас вызовут повесткой к следователю в кабинет и разговаривать уже будут с вами совсем по-другому.

– Да в чем вы меня, собственно, обвиняете? – вспылил он.

– В сокрытии информации!

– Какой такой информации?!

– Узнаете завтра утром в кафе!

– Хорошо, я приду, – вздохнул он.