Прощание славянки

«Эти четкие и прямые последствия, — излагая свои соображения о последствиях, какие может иметь для Австро-Венгрии нейтралитет или возможная враждебная позиция Румынии, писал он, — выражаются в том, что в лучшем случае при строгом нейтралитете Румынии мы теряем 20 дивизий, т. е. около 400 ООО бойцов, тогда как вступление Румынии в ряды Тройственного союза (имеется в виду Антанта) означает потерю 40 дивизий, т. е. 800 000 бойцов не в нашу пользу…

Нейтралитет Румынии… избавляет от военных мер предосторожности на своей румынской границе и освобождает значительные русские силы, минимум 3 корпуса, для действий против Австро-Венгрии…»

Не менее важную роль играла Румыния с точки зрения тех экономических ресурсов, которыми она располагала (главным образом нефтью) и могла поставлять своим союзникам.

Поведение Румынии не было секретом и для России.

«Опыт дипломатических отношений, — писал по этому поводу министр иностранных дел Сазонов начальнику штаба Верховного главнокомандующего Алексееву, — за время настоящей войны с нейтральными странами вообще, и с Румынией в частности, показал, что политические настроения в них и склонение в сторону той или другой группы воюющих держав находится в прямой зависимости от хода военных действий. Успехи одних и неудачи других немедленно отражаются на отношении нейтральных к воюющим…»

Братиану стремился получить Бессарабию от самой России в качестве платы за этот нейтралитет.

Он встретил поддержку в Париже и в Лондоне. Союзники России находили вполне естественным заплатить Румынии за русский счёт.

Однако русское правительство отклонило эти домогательства.

Больше успеха имел Братиану, запрашивая у Антанты компенсации за счёт Австро-Венгрии.

1 октября 1914 года было заключено русско-румынское соглашение, по которому Россия гарантировала территориальную целостность Румынии и признавала за ней право на австро-венгерские территории с румынским населением.

Румыния могла взять эти территории «в момент, который она сочтёт удобным».

Иначе говоря, она могла соблюдать нейтралитет, пока победа русского оружия не доставит ей лёгкой добычи.

Румынскому правительству удалось добиться займа на лондонском рынке; это тоже было платой за нейтралитет. Характерно для румынской дипломатки, что Германии также приходилось платить Румынии: и за нейтралитет и за пропуск снаряжения в Турцию.

Весной 1915 года румыны потребовали у Антанты признания их притязаний на австро-венгерские территории до Прута и Тиссы.

Россия и Сербия не соглашались отдать румынам украинские и сербские области.

Как раз в это время русское командование просило западных союзников отвлечь немецкие силы с востока, предприняв наступление на Западном фронте.

В ответ Англия и Франция советовали России добиться военной помощи Румынии.

Правительства Лондона и Парижа не желали считаться с мнением своей союзницы и бесцеремонно нажимали на Россию, не останавливаясь перед угрозами.

Осенью 1915 года в английской и французской прессе была поднята кампания против «несговорчивости» царской России и необходимости в наказание лишить ее обещанных ранее Константинополя и проливов.

Столь наглый и циничный нажим «союзников» произвел в Петербурге удручающее впечатление.

— Не могу не отметить, — с горечью говорил Сазонов, — что, когда осенью германцы наступали на Париж, мы помогли французам не советами уступчивости для приобретения новых союзников, а решительным ударом, нанесенным нами в Восточной Пруссии, хотя таковой и нарушал подготовленный нами общий план военных действий. Теперь мы выдерживаем всю тяжесть австро-венгерского натиска, а возвещенное наступление французов, по-видимому, на второй же день остановилось, нисколько не облегчив нашего положения, и вместо военной поддержки нас только убеждают уступать то Италии, то Румынии…

Англия и Франция доходили до того, что пытались даже принудить Россию уступить Румынии Бессарабию.

29 октября 1915 года английский премьер-министр Асквит в беседе с русским послом Бенкендорфом заявил, что «столь яркое проявление великодушия обеспечит России в Европе моральный авторитет».

Царское правительство вынуждено было согласиться. Но пока шли русско-румынские переговоры, отступление русской армии побудило Братиану снова уклониться от участия в войне.

Он требовал возобновления русского наступления в Галиции ж Буковине. Однако летом и осенью 1915 года русская армия не могла об этом даже мечтать.

Но как только ситуация изменилась, а неудача немцев под Верденом и грандиозное наступление Брусилова подняли пошатнувшиеся было шансы Антанты, Румыния мгновенно изменила свою позицию.

Компенсации за счет Бессарабии, предложенные Германией и Австро-Венгрией, не могли удовлетворить аппетиты правящих кругов Бухареста.

Предложения Антанты оказались более соблазнительными, и 17 августа 1916 г. Румыния подписала тайный договор с державами Антанты, по которому после победы она должна была получить Трансильванию, Банат и часть Буковины.

Нечто подобное Румыния с успехом проделала еще во время 2-й Балканской войны 1913 году.