Прощание славянки

Развитие человека идет, или, во всяком случае, шло до определенного момента по нарастающей, и результатом этого развития как раз и являются все эти революции.

Но в то же самое время все эти революции, направленные на развитие более высоких цивилизаций, делают человека мельче и беспомощнее.

О. Шпенглер весьма убедительно доказал, что рано или поздно любые цивилизации приходят в противоречие с культурой.

Вдохновенный идеями Ницше и Гете, Шпенглер создал свой мир, свою теорию, идею и размышления, вписав тем самым себя на страницы истории.

«Живые культуры умирают» — именно так начинается знаменитая книга Шпенглера «Закат Европы».

И уже этого предложения более чем достаточно, чтобы понять всю глубину философской мысли и неординарность мышления немецкого философа.

Пессимистический прогноз Шпенглера для Европы состоял в том, что Европу в ближайшее время ожидает упадок и гибель на фоне радости юных народов и чужеземных завоевателей.

Так оно и есть.

И та же Германия Баха и Гете была куда более духовной, нежели Второй и Третий рейх.

Так что дело не войнах, или, вернее, не только в них, а в обнищании духа, что особенно характерно для развитых страны с высоким уровнем потребления, преклонение перед которым неизбежно ведет к вырождению.

В 1922 году Ленин выслал из Советской России такое количество блестящих умов, которое могло бы осчатливить своей духовностью всю Европу, несмотря на страшную мировую войну.

Особенно наглядно показывают, насколько гибельно для человеческого ума развитие техники, матчи на первенство мира по шахматам.

Если раньше шахматист доходил до того или иного варианта путем размышления и методом проб и ошибок, то теперь все это за него делает компьютор.

Да, шахматисты пока еще играют, вот только смотреть на их игру все тоскливей, поскольку чаще всего они бездумно передвигают фигуры так, как им это предписано машиной.

И порой дело доходит до того, что комментаторы предсказывают развитие партии всего через несколько ходов после ее начала, а когда им начинает надоедать предсказуемая до последней минуты партия, они чуть ли не умоляют игроков сделать хотя бы один свой собственный ход!

Что же касается культуры, которую мировая война якобы «свергла с пьедестала всеобщего поклонения», то, как это ни печально, но ни в одном обществе культура никогда не была предметом всеобщего поклонения.

При этом надо помнить, что под культурой можно понимать кульутру поведения и внутреннюю, духовную культуру.

Я много обащался с иностранцами, которым сложно отказать в отсутствии именно внешней культуры.

Да, что касается одежды, поведения, здесь все нормально.

И одеваются красиво, и не плюнут там, где сидят, и не матерятся по каждому поводу и без повода.

Да и разрисовывать лифт не будут.

Но попробуйте заговорить с ним о Гогене или Ницше, и вы мгновенно наткнетесь на стену полнейшего непонимания.

Зато в Третьяковку они придут с таким видом, будто всю жизнь мечтали увидет «Христа в пустыне» Крамского, о котором никогда не слышали и о котором сразу же забудут после окончания экскурсии.

А ведь именно эти знания и есть часть внутренней, или духовной культуры. И без знания истории, религии, философии, искусства и литературы никакой внутренней культуры быть не может.

О чем говорил еще Гегель.

Он считал, что свобода является сущностью духа, независимость — его жизнью, элемент, без которого он не может обойтись.

Дух и свобода — синонимы. Но, несмотря на все противные убеждения политического либерализма, даже самое совершенное государство неспособно дать духу той свободы, к которой он стремится, как птица в клетке.

Государство, будь то республика, конституционная монархия или монархия абсолютная, аристократия или демократия, есть всегда государство — могущество внешнее, вооруженное, укрепленное, защищенное, род крепости, в которой дух индивида, отпрыск невидимого и бесконечного, чувствует себя лишенным своего жизненного элемента.

Государство, даже самое совершенное, есть вещь земная, одной стороной еще материальная, неизбежная и роковая, как всё, подлежащее чувствам, а дух может подчиняться только духу.

Свобода, к которой он стремится, не есть независимость от какой бы то ни было власти, но независимость от всего видимого, внешнего, материального.

Не находя в политической жизни того высшего удовлетворения, которого он ищет, он поднимается над нею в свободные области искусства, религии, философии.

Другое дело, что знать все эти предметы на уровне кандидатов истории и искусствоведения невозможно, но общие представления у человека, претендующего на звание культурного, должны быть.

Теперь давайте вспомним Россию начала XX века.

По-настоящему образованной и культурной в полном смысле этого слова была только небольшая часть российского общества.

У крестьян и рабочих никакой внутренней культуры, я имею в виду образование, не было, поскольку для его получения у них не было ни возможностей, ни способностей.