Прощённые

Утром, вернувшись на квартиру после окончания бала, он сделал для себя два удивительных открытия. Первое состояло в том, что он был счастлив. Второе – в том, что подлинное счастье совсем простое, а быть счастливым удивительно приятно и легко. Будущее же представлялось для него теперь яснее, чем когда-либо, а всё, что виделось им в будущем, совсем естественно завязывалось с ней.

Сам Михаил готов был ехать свататься к Раевским хоть назавтра. Но, следуя совету Катерины, послушно дожидался следующего торжества. А там, на именинах бабушки, родоначальницы Раевских и Давыдовых, в имении Каменка, куда съезжалась вся обширная родня, он будет принят, как желанный член семейства.

«Михайла Орлов женится! Как? Почему?!» (из письма Пушкина старому приятелю.)

Глава 28. На всём скаку с повозки

Тем временем, в России последних лет правления Александра I тайные общества набирали всё большую популярность. Хотя бесславная история "Ордена Русских Рыцарей" канула в лету и была давно забыта, но… Этот почин нашёл развитие и продолжение в масштабах, о которых Михаил когда-то и не помышлял.

От всяких политических брожений он постепенно отдалился и погрузился в жизненные планы иного свойства. Однако, в кругу новоиспечённых «тайных обществ" о нём отнюдь не забывали. Да что там! Михаил Фёдорович был бы немало удивлён, узнав, как вырастает интерес к его персоне.

Он направлялся в Кишинёв, в Молдавию, чтобы согласно новому приказу, взять на себя командование 16-й дивизией. Сперва он должен был устроиться на новом месте, потом – женитьба, и тогда Екатерина переедет жить к нему. Пока он регулярно отсылал ей письма. Как оказалось, в письмах объясняться легче, и их неспешный эпистолярный диалог стал для него необходимой частью хода мыслей… Он будто постоянно вёл с ней разговоры. Любовь его, начавшаяся с радостного удивления, пережившая волнение и, свойственные всем влюблённым страх и жар, переросла в глубокую и нежную привязанность, а даже и в желание подчиняться женщине. Желание не столько обладать, но ещё более – принадлежать.

По пути следования к месту службы, Орлов заехал в Тульчин, откуда получил довольно неожиданное приглашение от бывших сослуживцев. Конечно оскорбить товарищей неуважительным отказом Михаил не мог. А в Тульчине по случаю его приезда был дан торжественный обед… Михаил никак не ожидал настолько радостного и горячего приёма.

Из письма полковника, командира Вятского пехотного полка московскому товарищу (Тульчин, 1820 г.):

«…Третьего дня же, на собрании нашем в частном доме, привечали мы новоназначенного командующим кишинёвскою дивизией, генерала… А, впрочем, этот господин тебе знаком. Не без усилий удалось уговорить его… Предполагаю, делу Общества это сулит немало пользы. При этом, репутация его в нашем кругу достойная. Ты понимаешь, друг мой, как важны теперь для Общества густые эполеты, ибо союзы сотен благоденствующих подпоручиков имеют меньше веса, чем круг из нескольких полковников и генералов.

Ещё, касательно новопринятого, замечу, что хоть дядья его и делали себе карьеру через цареубийство, сам он для этой должности решительно негоден, в силу мягкотелости. Ну, да и это не беда – отыщутся у нас охотники и к этой службе. Ты вскоре сможешь сделать собственные наблюдения, встретившись с ним на нынешнем московском съезде – туда он будет делегирован.»

Так, только заступив на службу в Кишинёве, Михаил оказался в эпицентре назревающих событий.

Будущий тесть, Николай Николаевич, узнав о связях Михаила с Обществом, мгновенно обратился в ужас. Он сразу же затребовал приезда Михаила для разговора. Тот вскоре посетил Раевского – сам будучи в смешанных и угнетённых чувствах.

Раевский вначале обнял будущего зятя… Потом, взяв его бережно под локоть, будто больного, усадил.

– Михаил Фёдорович, голубчик… Поверьте мне, что вся затея эта может кончиться прескверно. Пре-сквер-ней-ше! Вы, как неглупый человек и офицер, вольны решать за себя сами, но дочь мою Екатерину не губите. А Катя…  Катя любит вас. Какое будущее вы ей приготовляете? А вашим, ещё нерождённым, детям?

Дети. Конечно, дети, да…  Семья. А все эти его наивные мечты о братстве… Однако слово чести и доверие товарищей для офицера…

– Но моё нынешнее положение, генерал! Я уже связан данным словом. Поймите! Пренебрегать теперь оказанным доверием товарищей бесчестно…

Раевский резко встал, скривил лицо и рубанул в сердцах рукой.

–Думать о вашем положении надо было раньше. Теперь от поучений толку мало… Я, впрочем, и не предлагаю вам «пренебрегать». Так вы и не пренебрегайте! Учить вас! Вы же умный человек! Пусть они сами вами и пренебрегнут.

И наклонился к Михаилу:

– Да не тяните с этим долго. Как бы не вышло что-нибудь уже, не дай-то Бог…голубчик.