Прошу, найди маму

– Когда умерла моя двоюродная тётя, дядя очень сильно переживал. Перед смертью она взяла с него слово, что он ни в коем случае не будет покупать дорогую погребальную одежду. Она сказала, что погладила и подготовила ханбок, который надевала на свадьбу. Сказала, что и без того чувствует себя виноватой, что уходит, не успев даже дочь замуж выдать, поэтому не хочет, чтобы на неё тратили лишние деньги. Дядя говорил это, прижавшись ко мне лицом, и так рыдал, что у меня вся одежда промокла. Говорил, что из-за него ей приходилось в жизни так нелегко. Он ругал её, что она умерла сейчас, когда жизнь только наладилась, ещё и не разрешила даже купить ей дорогой погребальной одежды. Но я так не хочу. Я хочу уйти в хорошей одежде. Показать?

Ты не шевелился, и жена опять глубоко вздохнула.

– Я бы хотела, чтобы ты ушёл раньше меня. Так будет лучше. Говорят же, что мы знаем только, в какой последовательности пришли в этот мир, но никто не знает, в каком порядке мы его покинем. Но мы с тобой давай уйдём в том же порядке, что и пришли. Ты старше меня, так что пусть ты и уйдёшь на три года раньше. Если не устраивает, то хотя бы на три дня. Если я останусь одна в этом доме и уже пойму, что не могу жить одна, я смогу хоть к сыну переехать, буду чистить у них чеснок или полы мыть, а ты? За тебя всегда всё делали, что ты умеешь? И так ясно – ничего. Кому охота, чтобы старик, из которого даже слова не вытянешь, занял целую комнату, сидел там и только дурно пах? Мы для детей лишняя обуза, которая никому не нужна. В квартире, где живут старики, всегда пахнет, кому это нужно… Женщина всё-таки хоть как-то может о себе позаботиться, а мужчина, оставаясь один, становится таким жалким. Нет, так нельзя. Даже если хочешь подольше пожить, не живи дольше меня. Я тебя похороню, всё устрою и пойду за тобой… Всё это я должна сделать.

Ты подставил стул, встал на него и достал коробку со шкафа. Там же оказалась ещё одна. Судя по размеру, та, что стояла спереди, предназначалась тебе, вторая за ней – жене. Размер был больше, чем казалось, когда они лежали на шкафу. Ты поставил коробки на пол и открыл крышки. В коробке в ослепительно белых хлопковых чехлах стопкой лежала погребальная одежда из посконины. Жена говорила, что никогда раньше не видела такой красивой ткани и что пришлось проделать далёкий путь, чтобы купить её. Ты начал по порядку развязывать узлы чехлов. В стопке лежала ткань для постилки, потом для одеяла, потом для ног, потом для рук. «Говорила, что уйдёт, похоронив меня…» Моргая, ты задумчиво смотрел на мешочки для обёртывания ногтей на руках и на ногах для тебя и для жены.