Проснулся утром...

А вы знаете, что в самолетах большинства авиакомпаний нельзя курить? Вот то-то же... 10 часов лету, а курить нельзя.

Я люблю компанию «Кондор» (не путайте с самолетами «Конкорд»). Это, как я понял, смешанная компания – немного германская, немно­го скандинавская. И молодая еще. Поэтому бортпроводники молоды и симпатичны, дарят подарки пассажирам: взрослым – сумки с зубны­ми щетками и носками, детям – игрушки, и стараются изо всех сил. И еще по телевизорам в салоне, кроме рекламных, документальных и ху­дожественных фильмов, «Кондор» постоянно дает информацию о по­лете – скорость, высота, сколько пролетели, сколько осталось, притом как в милях и футах, так в километрах и метрах. И еще вам показывают карту, где отмечен ваш самолет, его маршрут и ближайшие к вам назем­ные достопримечательности, например, замки в Шотландии или пля­жи во Франции, что очень поучительно. Когда где-то над Атлантикой «Боинг», принадлежащий «Кондору», попал в настоящую грозу, и его стало так кидать, что стюарды и стюардессы прекратили выдачу обеда, я был спокоен. Потому что там можно курить. Когда в ваших зубах му­жественно зажата сигарета, жить и умирать легче.

А вот когда, находясь в таком же «Боинге», но только от североамериканской авиакомпании «Дельта», я увидел, как совсем под нами встречным курсом промелькнул громадный лайнер, мне стало не по себе.

Скажем прямо, жутковато даже стало. Очень захотелось пойти в каби­ну пилотов и сказать: родные, эта... давайте как-то в сторонку отвер­нем, а то, что ж мы как по улице Бредова в час пик несемся? Но там ма­шины, а тут самолеты шугаются туда-сюда! Вы-то, конечно, мастера, но мало ли кто там встречным самолетом рулит... Тем более именно над вашей Америкой самолеты сталкиваются систематически... Но, как ви­дите, пилоты «Дельты» молодцы – я долетел. А вот наземные службы и стюардессы мне не понравились. Она спрашивает:

– Что вы будете пить?

– Томатный сок, – отвечаю.

– Со льдом?

– Никакого льда!.

Она черпает полный стакан льда и наливает слегка соку.

– Оставить вам банку с соком? – спрашивает.

– Да! Пожалуйста!

Она ставит банку на свой столик и уезжает с ним в бесконечность самолета. Какие-то они в «Дельте» замумуканные. Молодой стюард стал убирать остатки обеда. Он пытался большие картонные тарелки одной рукой запихивать в пластиковый мешок, который держал другой од­ной рукой. Когда он вывернул содержимое третьей подряд тарелки в проход и на пассажиров, он смутился и сообщил нам, что сегодня, ви­димо, не его день.

Два раза мы, шестнадцать российских журналистов, летали всей группой над США. И два раза терялся багаж некоторых из нас. Багаж потом находят и привозят в гостиницу. Но, согласитесь, негоже изда­телю главной башкирской газеты гулять по главному городу мира, ка­ковым я считаю Нью-Йорк, в шортах и затрехотных тапочках. Он всю жизнь ходит в костюме-тройке и в галстуке, он родился в этой амуни­ции, а тут... Позор на голову Башкирии!

А вот между Москвой и Цюрихом ту же «Дельту» обслуживают швейцарцы. Эти ничего. Особенно швейцарки ничего. Мы говорим: жаль, дескать, пять часов сидеть в аэропорту в ожидании следующего самолета, хотелось бы Цюрих увидеть. ...А швейцарки говорят: подой­дите, пожалуйста, к полицейским, они вам помогут. И ведь помогли! По 20 долларов с любопытного носа, и вот вам разовая виза на выход в город. Красивый город Цюрих, но это отдельная история.

«Люфтганза». Знаменитая «Люфтганза», услугами которой пользо­вались еще Герман Геринг, Карл Маркс и Барбаросса – настолько эта компания старинна. Подарков пассажирам она не дарит. Но зато все ее салоны, а не только первый класс, обставлены исключительно и нату­рально кожаными креслами. Мягкими и просторными, как ни у кого другого.

Еще в США была какая-то компания «Северо-западные авиалинии», но ее я даже вспоминать не хочу, потому что после часового полета в маленькой самолетке типа нашего ЯК-40 я приобрел форму половины бублика. Мое кресло стояло у борта, и ввиду малолитражности самоле­та мне пришлось изгибаться у закругленного борта. Не понравилось мне это. Но хирурги обещали распрямить меня. Надо бы еще к психиатрам обратиться – пусть закодируют меня от желания летать. Вы тут чита­ете эти строки, а я там уже полетел. Давненько я не летал. Ну чем не Валерий Чкалов!

Июль, 2000

МНЕ КАЖЕТСЯ, ОНИ ИЗОВРАЛИСЬ...

Мне кажется, они изоврались донельзя. Чего только не придумыва­ли: лодка налетела на подводную скалу... встретила мину времен второй мировой войны... столкнулась с другой лодкой... То одна версия, то дру­гая. И все это неубедительно и даже не очень умно. Сегодня кто-то опять говорит: вроде бы там была чужая субмарина. Не может такого быть – вроде бы! Чужую субмарину можно либо засечь, и тогда никаких сомне­ний не остается, либо не засечь, что с атомными подлодками чаще всего и бывает. Они сделаны так, что засечь их можно лишь теоретически.

Я не исключаю никаких версий. Но мне кажется, генералы знают намного больше. Если выдвигать версии, то не названы еще две.