Проснуться живым

И в них, в каждой чешуйчатой голове с ледяными глазами, царило упоение победой. Упоение собственной грандиозностью и неповторимостью. Осознание величия своей Расы.

Охота объединила их всех. Они перестали быть чужими и враждебными друг другу. Они осознали свое единство и поняли, что они — Раса. Главная. Великая. Долженствующая подмять под себя, под свое господство все другие слабые и неполноценные расы.

И, для того чтобы осознать это, им вовсе не потребовалось тратить время на штудирование «Майн кампф».

А рейхсфюрер СС Гиммлер был бы доволен, узнав, что в начале третьего тысячелетия некие существа, сами того не подозревая, решили воплотить в жизнь одну из брошенных им фраз:

«Эта масса расово неполноценных, тупых людей нуждается… в руководстве».

И змеи принялись за дело. Став Расой, они поняли, что медлить нельзя. Иначе расово неполноценные люди опомнятся от первого своего шока и начнут принимать меры.

Чтобы не опомнились, надо сформировать карательные отряды, захватить тех, кто облечен властью, и продемонстрировать свою мощь. Устроить какое-нибудь жуткое и внушительное зрелище.

Например, полностью затопить некое белое здание с золотыми, напоминающими бутоны навершиями.

Пусть там будет бассейн.

Некоторые представители Высшей Расы предпочитают размножаться в местах, где наличествует водное изобилие.

* * *

— Куда мы теперь? — резонно поинтересовался потихоньку пришедший в себя Викентий, оглядывая унылые, плохо освещенные стены коридора — совсем непохожего на тот, прежний. Поначалу-то бывший психиатр только дышал тяжко да голову стискивал: казалось ему, что разваливается она на кусочки вроде тех, что детишки современные называют «паззлами». Ждал погони, ждал какого-нибудь ужаса, наподобие Озулии, вылезающей из проема и швыряющей в них, беглецов, своей золотой короной, а потом и бесценными циркониевыми браслетами… Они с Элпфис и убежать-то далеко, по подсчетам Викентия, не смогли, как они побегут — двое почти калек.

— Так куда?…

— Подожди ты… — просительно и в то же время сердито оборвала его девушка.

Викентий отметил сразу два факта: Элпфис перешла с пустого «вы» на сердечное «ты» и бледной тенью приникла к стене, жадно ловя ртом воздух, даже постанывала и в целом выглядела отнюдь не по-боевому. Не была уже той супервумен, что вытащила Викентия с обстрелянной станции метро, да и плащ черный, непременный нынешний атрибут всех фантастических девиц, таскающих у бедра пистолет-пулемет, в той комнате остался. А в коридоре было холодно, и Элпфис дрожала, клацала зубами. Викентий решил побыть мужчиной-защитником-утешителем, подобрался к девушке, обнял, прижал к себе ее хрупкое тело:

— Прости. Тебе плохо, да?

— Да, — глазами ответила Элпфис. Больные, измученные были эти глаза.

— Чем я могу помочь?

Элпфис изобразила улыбку, тоже жалкую:

— Найди мне батон с героином. И жрать хочется, и ширнуться.

— Элпфис…

— Да, я такая… Не очень тебе подхожу.

— Для чего подходишь?

Элпфис махнула рукой:

— Ладно, забыли. Куда идти, говоришь? Прямо.

— А дальше?

— Дальше будет видно.

— Элпфис, а те… если они за нами бросятся.

— Нет. Только не криви губы, я их не убила. Это вообще не моя… пре-ро-га-ти-ва. Я просто сумела сделать собственный коктейль.

— Ты бредишь?

— Нет. Ты теперь в моей реальности и в моем сне. Им до тебя не добраться, пока я жива… А я… поживу еще, не бойся. Идем.

— Да ты же еле на ногах держишься!

— Ты тоже… Совсем псих? Ты думаешь, сумеешь долго меня на руках проволочить?

— Посмотрим.

— Ха. Психиатр стал психом. Связался с наркоманкой. Читайте триллер, глотайте сопли!

— Элпфис, помолчи, а? Лучше дорогу показывай.

— А че ее показывать — она прямая.

— Тогда просто молчи. Силы береги.

— Ч-ш-ш, все. Только возьми мой пистолет. А то я дико спать хочу.