Проснуться живым

— Принц, успокойтесь, — ласково потребовал Распорядитель и протянул зареванному эльфу клетчатый носовой платок размером с небольшую скатерть.

Эльф, всхлипнув, кивнул, принял платок, отер слезы, высморкался, кончиком платка прочистил свои заостренные уши и прогундосил:

— Пусть дракон извинится!

— Господин Павлов. — Распорядитель навел на дракона взгляд прямо-таки лазерной мощности, — Принесите его высочеству Эдуардасу Логовайтису свои извинения и не заставляйте все собрание ждать. Мы должны решить целый ряд вопросов, а не цапаться по мелочам.

— Вот именно! — поддакнуло собрание.

— Извиняюсь, — буркнул Павлов.

— Согласно церемонии, пожалуйста. — Распорядитель был неумолим.

Глаза дракона прорезали вертикальные ярко-зеленые полоски, но он подчинился. Встал, приложил ладонь к груди и склонил голову:

— Приношу тебе свои глубокие извинения, о принц поющего народа, за нанесенное оскорбление и сознаюсь в своем невежестве, ибо не смог по достоинству оценить твоего таланта музицировать. — И тяжело плюхнулся на стул, отдуваясь.

— То-то же, — удовлетворился эльф и закрепил арфу в специальном стояке. — Если всякий дракон будет эльфу указывать, как ему выступать… Впрочем, к делу. Итак, достопочтенные господа, у меня есть заявление.

Заявление, разумеется, сопровождалось игрой на арфе, ставшей предметом стольких дебатов. Кстати, играл Эдуардас Логовайтис вполне прилично. И музычка оказалась ничего, ненавязчивая такая, приятная…

Братья и сестры, ведь все мы под небом предвечным
Родственны общему духу. И общие силы черпаем
Пусть из источников разных, но тратим на дело
Важности неизреченной. В опасности ныне
Наши находятся царства и царство людское,
Что неразумно республикой прозвано ими.
Что мы сумеем опасности противуставить?
Где обретем мы поддержку, что с крепостью схожа?
Чем одолеть мы возможем своих супостатов?…
Силы их так велики, что колеблются зданья,
Страх пожирает сознанье и души людские!
Братья и сестры, ужели найдем мы оружье
Против такого, простите за сленг, беспредела?!
Гнев воспевают пусть те, что на ядерной кнопке
Палец свой держат и мыслят с позиции силы.
Нам же, как мудрым, безгневными быть подобает
И отыскать верный путь компромисса. Красиво
Каждый из нас умереть не стыдится, но гибель
Наша проблем не решит, только пуще добавит.
Братья (не к сестрам вопрос), неужели решите
Вы средь столицы устроить кровавую бойню
Или, позицию силы отринув, возьмете
Труд договоров, взаимных согласий и пактов
О ненападеньи…

— Да вы что поете, принц?! — завопил полковник Базальт. — У вас, эльфов, хоть какие-нибудь мозги в башке есть?! «Пакт о ненападении»!.. Это со змеями-то, с тварями погаными, которые вершат такое, о чем детям рассказать страшно! Ну, Эдуардас, ну, удружил!.. По-твоему, мы с ними мирное соглашение подписать должны?! Договор, ага?! Да эти подлюки нас вместе с договором и авторучкой проглотят, мы им и вякнуть ничего о компромиссах не успеем! Да не стучи ты в свою банку консервную, Распорядитель! Я и без тебя знаю, что ты мне слова не давал. А все ж таки неправильно это! Компромисс в постели с бабой хорош, и то не всегда. А уж если война — никаких компромиссов! Будем бить этих тварей прямо где найдем! Найдем на рынке — замочим на рынке! Найдем под сиденьем в автобусе — замочим под сиденьем в автобусе! Найдем в сортире…

— Мы уже поняли вашу позицию, полковник Базальт, — торопливо замахали ладошками Высокие Лица. — Вы правы. В случае с тварями силовые методы вполне оправданы.

— Эльфам прекрасным насилие претит от рожденья, — дзынькнул струной Эдуардас Логовайтис.