Прости за любовь

— Где? — резко обращаюсь к бабушке, и Клавдия Ивановна кивает на дверь в свою спальню.

У меня замирает сердце, когда дотрагиваюсь до дверной ручки, готовый открыть её. Я тоже не готов делить Вику ни с кем!.. Я люблю её!

Именно в этот момент приходит смс-ка и я бросаю взгляд на смарт-часы: «Вика беременна». Дашка всё-таки решилась поделиться новостью. Мысленно благодарю Дарью.

Решительно захожу в комнату, пытаясь унять вырывающееся наружу сердце.

Вика сидит на кровати, поджав ноги и обхватив их руками. Моя девочка заплаканная, испуганная, грустная и такая жалкая.

— Маленькая, я так скучал, — присаживаюсь рядом и притягиваю её к себе, пытаюсь поцеловать.

Виктория не сопротивляется, но и ко мне не прижимается, как раньше. Пытается держать какую-то только ей ведомую дистанцию.

Ловлю её губки и нежно сминаю их, с её губ слетает то ли вздох, то ли стон. В поцелуе она расслабляется и обвивает меня руками.

— Я так устала быть без тебя наедине со своими проблемами, — еле слышно шепчет она, разорвав поцелуй, и вновь припадает к моим губам.

Из прихожей слышу шорох и разрываю поцелуй, хотя Вику из объятий не отпускаю. Дверь резко распахивается:

— Виктория, у тебя две минуты на сборы. Тебя ждут. Я уже договорился об операции.

— Я никуда не поеду, — твёрдо говорит Вика.

— Зачем тебе этот ребёнок? Ты даже не знаешь, кто его отец? Мне он не нужен. Можешь, потом за помощью ни ко мне, ни к матери не приползать, — мужчина говорит всё это резко и зло, каждое его слово причиняет боль моей девочке.

Я чувствую, как она вздрагивает от каждого его слова, словно от удара. Но Вика находит в себе силы и в ответ говорит не менее резко и твёрдо, чем он:

— Мне никто не нужен. Это мой ребёнок. Я сама его воспитаю. Пошли все вон!..

После этих слов Вика отталкивает меня и падает на подушку. Хочу дотронуться до Виктории, но бабушка останавливает мою руку:

— Не нервируй девку. Пошли. Потом, — и бабуля выводит меня из комнаты.

Максим стоит в прихожей уже одетый и бросает на меня взгляд полный ненависти. Я своим приездом явно нарушил его планы.

— Нас выгнали. Одевайся.

Этот молокосос пытается мной командовать, чем ещё больше заводит меня. Интуитивно сжимаю кулаки, готовый ударить, хотя драться никогда не любил.

— Извини, я не умею подчиняться, во-первых, а, во-вторых, здесь моя женщина и ей сейчас плохо.

Клавдия Ивановна приходит мне на помощь и пытается разрядить обстановку.

— С тобой, сынок, — обращается она к Максиму, — я чайку уже попила, поговорила. Тебя я выслушала, ты же меня услышать не захотел. Теперь я вот с ним поговорю. Он, в отличии от тебя, слушать умеет.

Я с удивлением смотрю на бабушку. Максим бросает на меня злой и колючий взгляд и удаляется, зло хлопнув дверью.

— Очень неприятный молодой человек, — бросает Клавдия Ивановна и направляется на кухню.

Иду за бабушкой, собираясь узнать, как давно этот тип приехал и что ему нужно от Вики, да и про Вику кое-что узнать необходимо. Но не успеваю…

Виктория пулей вылетает из комнаты и скрывается в ванной. Девчонку тошнит.

— Вот так она живёт уже неделю. Дитё наказывает мать за нелюбовь. Дитё любить нужно с самого первого мгновения, а девка убить дитё хотела. Боится, что ребёнок не твой, — выдаёт бабушка, а я, затаив дыхание, смотрю на неё, ничего не понимая. — Он изнасиловал её, вот Вика и мучается…

В следующее мгновение срываюсь с места и влетаю в ванную комнату. Маленькую выворачивает на изнанку, она просто лежит на унитазе и тихо шепчет:

— Малыш, я люблю тебя. Никто тебя не посмеет обидеть. Ты только мой малыш. Пожалуйста, не мучай маму.

И снова рвотная волна накрывает Вику. Опускаюсь рядом с нею на колени. Одну руку кладу на её животик, придерживая её, а на вторую наматываю длинные русые волосы моей красавицы, убирая локоны от лица.

— Маленькая, прости меня. Я не смог тебя защитить. Успокаивайся. Я всегда буду рядом.

Вика всхлипывает, я помогаю ей встать. Девчонка умывается, и я, подхватывая на руки мою желанную ношу, выношу её из ванной. Но не несу Вику в спальню, выхожу с нею в гостиную, бросаю взгляд на бабушку. Та молча наблюдает за нами не скрывая улыбки. Сажаю Викторию в кресло напротив камина.

— Сиди здесь. Я сейчас.

Прошу бабушку приготовить то, что любит Вика.

— Так она драники всегда любила, но они жареные и жирные. Ей и так плохо, — недоверчиво говорит бабушка.

— Готовьте, а мы пойдём нагуливать аппетит, — бабуля понимающе улыбается мне, а я подхожу к Виктории, присаживаюсь перед нею на корточки и заглядываю в её карие глазки, такие родные и очень грустные сегодня, — Вика, пошли погуляем немного. Ты совсем бледная. Когда на улицу последний раз выходила? И где Оленька? Я привёз ей подарок от Марка.

— Оленька в гости ушла, домой только к ужину приедет, — поясняет бабушка, а вот Вика молчит.

Беру Викторию за руки и помогаю ей встать, прижимаю к себе.

— Пошли, маленькая, нужно погулять. Малышке нужен свежий воздух, как и тебе. Поверь, сразу же станет легче. Я тебе расскажу все новости, а ты мне, — шепчу ей на ушко.

Вика пытается отпрянуть, но я не отпускаю.