Прости за любовь

Герман стоял спиной и поэтому не видел, как в этот момент замерла Дарьяна, ловя каждое слово Генриха. От напряжения и предчувствия краха Дашка не выдержала и уронила салатницы, что принесла на кухню. Хрусталь мелкими осколками осыпал пол вокруг неё босых ног.

Герман резко обернулся.

— Извини, Генрих. У меня жена здесь посуду бьёт. Потом договорим, — и, рассеянно улыбаясь, прервал разговор.

Долю секунды нужно было для принятия решения. Герман, не позволив Дашке сдвинуться с места, аккуратно взял её на руки и усадил на диван в гостиной.

— Дарьянушка, что произошло? Ты вся дрожишь, милая.

Дашка подняла на Германа полные смятения глаза:

— Что сейчас будет… Он не знает… Она… Что будет…

Дарья сжала ладошками виски.

— Что делать? Что же делать?..

— Дарьяна, что не знает Генрих? — Молчание жены его огорчало и разочаровывало одновременно. Его Дарьянушка никогда ничего не скрывала и не утаивала. А сейчас? — Даша, что? — уже более требовательно произнёс Герман, приподнимая подбородок жены и заглядывая в её глаза.

— Вика беременна, — выдохнула Дашка. — Но…

Герман договорить не дал.

— Быстро смс-ку Генриху, а дальше разберутся сами.

Голос Германа прозвучал властно и требовательно, Дарьяна знала этот голос. Если так, то лучше не перечить. Недавно Ромка попал под горячую руку отца. Впервые!.. Получил по полной, но по заслугам. На целую неделю был лишён всех развлечений. Даже Дарье не удалось уговорить мужа и снять запрет пораньше. На детский спектакль ходила только одна Элен, чтобы билет не пропадал, пришлось Олю с ней отправить. Девчонки остались довольными. А вот Ромка…

Дашка дрожащими руками набрала смс-ку и отправила Генриху, отложила в сторону телефон и подняла глаза на мужа.

— Всё, — констатировала Даша.

— Нет, милая, не всё. Теперь ты всё расскажешь мне.

— Но, Герман…

— Не канючь, Дарьянушка. Рассказывай, а я пока осколки соберу.

Герман нежно поцеловал жену и пошёл собирать осколки, ковром рассыпанные по всей кухне. Даша тяжело вздохнула.

— Короче. Вика беременная, но она не знает чей ребёнок. Она хотела сделать аборт, но мы с Таней и бабушкой смогли её отговорить.

— Молодцы. А что значит, она не знает чей ребёнок? — Герман поднял глаза на Дарьянушку.

— Понимаешь… Там такое дело… Короче…

Дарья не знала, как сказать Герману и нужно ли ему говорить. И она замолчала… Подняла глаза на любимого мужчину и больше не проронила ни слова, только:

— Это не моя тайна, Герман. Извини, не могу я тебе её рассказать…

В её глазах стояли слёзы. Герман отложил в сторону совок и веник, подошёл к жене, присел рядом, обнял, расположив её голову у себя на груди.

— И не говори. Я думаю, Генрих всё поймёт, а Вика будет умницей и расскажет. Генрих будет рад малышу. Он давно мечтал об этом.

И поцеловав Дарьяну в макушку, пошёл заканчивать уборку. Хотя очень хотелось помучать милую жёнушку и наказать за скрытность. Ведь пообещали же друг другу говорить всё честно. Но Герман решил оставить это на потом, впереди целая ночь, которую он не намерен терять, даже если гости останутся ночевать.

Дарьяна же вновь погрузилась в свои мысли и о чём-то напряжённо думала. Несколько раз брала в руки телефон, но подумав, откладывала его в сторону.

— Всё, Дарьянушка, можешь вставать, — Герман обнял жену, нежно поцеловал. — Знаешь, милая, я надеюсь на ребят. У них всё должно получиться. А если нет… Генрих сказал, что уедет к родителям. Он любит Вику и без неё Генриху будет тяжело…

— Самое печальное, что она тоже будет страдать. Она ведь тоже любит Генри. Я так не хочу, чтобы они повторили нашу ошибку…

— Мама, папа, мы пришли, — раздалось из прихожей.

Мальчишки вернулись с прогулки. На их плечах лежал ежедневный выгул собак.

— Ребята, быстренько моем руки, и полдник ждёт, — отозвалась Даша, посмотрела счастливыми глазами на мужа и, чмокнув его, пошла накрывать на стол.

Но, до появления мальчишек, на кухне появились две наглые морды. Одна принадлежала старому Гамлету, а вторая щенку. Малышка Марисса подражала старшему товарищу и училась у него налету, была послушной, умной, но не менее шкодливой и вредной. Мариссу купили в том же питомнике, что и Гамлета, и привезли в Россию осенью, полгода назад.

Глава 28

Генрих

Подъезжаю к дому бабушки и обнаруживаю у ворот чужую машину. Неужели? В памяти вспыхивает картинка из новогодней ночи с авто на стоянке, именно на него указала тогда Виктория. Белый паркетник, мицубиси с зеркальным номером 808.

Впервые неприятно кольнуло в сердце, но не обращая внимание на неприятное ощущение в груди, уверенно направляюсь к дому, решив всё выяснить сейчас.

— Добрый день, — здороваюсь я, переступая порог дома.

— Касатик!?… — удивлённо взмахивает руками бабушка, пытаясь скрыть волнение.

Замечаю движение на кухни. Поворачиваю резко голову и сталкиваюсь с колючим холодным взглядом молодого мужчины.

— Явился! — зло бросает он. — Можешь валить обратно, Виктория моя и делиться её я ни с кем не намерен.

Циничность в голосе мужчины меня выбешивает. Он о Вике говорит, как о вещи. И только сейчас замечаю, Виктории нет в комнате.