Простить нельзя помиловать

– Я думаю, что Иванову убил тот же, кто убил ту женщину, чей труп был обнаружен на берегу, – скороговоркой произнес он и, не дав возмутиться начальнику, продолжил: – Я узнавал: характер нанесенной раны идентичен. Череп проломлен с одного удара. И расположение раны практически такое же.

– То есть тот, кто убил несчастную и закопал ее на берегу залива, убрал и Иванову?

– Я думаю, так. Она позвонила на телевидение. Наверняка много болтала об этом…

– Она что – дура? – вытаращился начальник.

– Не знаю, дура или нет, но коллектив не поддержал ее желания сотрудничать с нами.

– Коллектив? Она разболтала?

– Я так понимаю, что разболтала некая Клавдия, к которой ушел сожитель погибшей Ивановой. Разговор пошел от нее. И это точно. Народ начал возмущаться. Вспомнили, как настрадался один из таксистов. Когда его привлекали к допросам три с половиной года назад.

– Ага! – Начальник выбрался из-за стола, заложил руки за спину и принялся ходить из угла в угол с задумчивым видом. – То есть таксист, который отвозил три с половиной года назад Белозерову, трудится в том же таксопарке, в котором работала Иванова?

– Да.

– Ты с ним говорил?

– Пока нет.

– Но почему? – возмутился начальник, останавливаясь подле стула, на котором сидел Барков.

– Он после прежних допросов долго болел. Перенес инсульт. Именно в этой связи коллектив не поддержал Иванову с ее инициативой. Человек только-только оправился. Начал работать.

– После инсульта? Таксистом?

– Нет. Слесарем по ремонту.

– Ага…

Начальник снова заметался по кабинету, без конца ероша длинные волосы, свисающие на воротник пиджака сальными прядями.

– Вот не находишь, Барков, что все так или иначе крутится вокруг этого таксопарка?

– Нахожу! И еще как! И прежние убийства девушек, которых находили за остановками общественного транспорта… Они вдруг прекратились три года назад. Может, потому, что таксист-насильник заболел?

– Ты думаешь, что это он маньяк?! – Пряди давно немытых волос залегли за уши, взгляд начальника сделался сумасшедшим. – Ты представляешь, Барков, что это?! Это не просто бомба! Это… Ладно, ступай работай. Землю рой, но найди мне информацию. Перед руководством я тебя защитю… защищу… Черт, как правильно-то? Короче, отмажу. Ступай и работай. Каждый вечер доклад лично мне. И чтобы никто не то что не знал, даже подозревать не смел, в каком направлении твои мысли плывут. Не мути пока воду. Маньяк, надо же! Я сразу и не подумал. Молодец, Илюша. Ступай работай. Но очень тихо…

Из кабинета Илья вышел на непослушных ногах. Был уверен, что его уволят. Проступок был серьезным. Из полиции сообщили на самый верх. И если бы не его начальник, уволили бы за пять минут. Его босс за него держался. Лучших криминальных новостей никто еще не добывал. Текучка в отделе была критической. Никто долго не задерживался. Илья в отделе был старожилом. Работал уже пять лет. И три года назад выдавал такие новости, что рейтинг взмыл до небес.

Неужели он вернулся? Не рейтинг – маньяк!

Илья вышел из здания на улицу и тяжело задышал. Было жарко, душно. На западе в небесах темнело. Обещали грозу и сильный дождь. А это значило, что если он не поторопится и не выедет из города на залив до грозы, то может застрять в дикой пробке.

Он почти бегом двинулся к своей машине. Завел, дождался, когда салон остынет под мощными ледяными потоками из кондиционера. И лишь тогда полез внутрь. Дышать стало легче. Настроение тоже улучшилось. Его не уволили и даже не объявили выговор. Он на задании. И не где-нибудь на сгоревшем заброшенном объекте сельхозназначения. Он снова отправляется на поиски следов маньяка.

Стоило выехать со стоянки, как тут же раздался телефонный звонок. Номер не определился, но Илью это не смутило. Ему звонили многие, чьих номеров он не знал. Такая у него работа.

– Вы Барков? Барков Илья? – поинтересовалась незнакомка слабым голосом.

– Совершенно верно. Барков Илья Сергеевич. Чем могу помочь?

Он выехал со стоянки и влился в плотный поток машин, таких же, как и он, утомленных солнцем, стремящихся успеть выехать из города до дождя.

– Я помню вас. Помню ваш голос, – неожиданно порадовала незнакомка. – Мы много общались с вами по телефону три с лишним года назад.

– Простите, но…

Он не мог вспомнить этот голос. И это объяснимо, если он слышал его три с лишним года назад.

– Я – Марина. Марина Лисицына, – нехотя представилась она. – Я…

– Единственная выжившая жертва маньяка, – перебил он ее, мгновенно вспомнив, и тут же устыдился. – Простите…

– Да. Вы именно так меня называли в своих репортажах. Пережила тогда. Переживу и сегодня. Такая у вас работа. Она подразумевает… – Марина подумала и закончила свою мысль: – Она подразумевает вашу бестактность.

– Простите. – Илья покусал кончик языка, часто молотившего не то, что надо. – Вы звоните мне по делу или?…

– Та женщина – диспетчер такси Иванова. Она убита?

– Да. – Илья снял ногу с педали тормоза, машина медленно поехала к светофору.

– Как? Как ее убили? Везде пишут, что ей проломили голову. Это так?

Он не стал изворачиваться. Подтвердил.