Простить нельзя расстаться

Так он и сделал. Заполнил предложенную форму, как обычный гражданин «с улицы», отправил, получил уведомление, что с ним свяжутся, и продолжил искать по знакомым. К сожалению, прежние нити не сработали. Плата за услуги Агентства показалась Дружилину вполне разумной, что и стало причиной быстрого подписания договора.

Детектив, представленный агентством, раздражал Всеволода с первой минуты знакомства. Пожалуй, знакомством это можно было назвать с натяжкой. Они до сих пор не виделись. И дело даже не в той чуши, которую пришлось наплести Рубинову. Человек, взявшийся за розыски Захаровой, а потом и Марка, с удивительной изобретательностью избегал личных встреч с заказчиком, то есть с его представителем. Дружилину привыкшему решать вопросы, глядя собеседнику в лицо, претило обсуждать столь важные вещи по телефону или электронной почте. Хотя, справедливости ради надо отметить, продвигался этот выскочка в деле довольно успешно. Уж Сева-то в этом знал толк, хоть и не работал ни дня нигде кроме Рубиновской фирмы.

Коровихин Евгений Леонидович — так звали сыщика — категорически отказывался приезжать в офис. У него де с этим трудности. Позже объявил о том, что не намерен видеться, а отчитываться будет через интернет.

— Свидетелей тоже через интернет планируете опрашивать? — поддел его тогда Всеволод. Ответа, разумеется, не получил, детектив перевёл разговор так, что даже поднаторевший в таких приёмах Дружилин не заметил его уловки. И вот первая встреча. И не где-то в кафе или парке, а дома у Коровихина, что тоже было подозрительным. Тем не менее, Всеволод поехал, так и не поделившись сомнениями с Рубиновым. Решил прежде сам всё прояснить.

Покрутившись у девятиэтажек брежневской поры, Дружилин припарковался неподалёку от мусорных баков. Ничего белее подходящего не нашлось, хотя сейчас был разгар рабочего дня. Что же тут творится вечером? Глянцево-белый Рендж Ровер Вилар прощально мигнул, как показалось Всеволоду, с укоризной.

— Надеюсь, я не долго, — оправдываясь, пообещал хозяин.

К невысокому крыльцу вёл пандус более поздней постройки, чем сам дом. Сева отметил это как достижение городских проектов по организации доступной среды для колясочников. Надо же, добрались до московских окраин, — хмыкнул он. В подъезде обнаружился продвинутый подъёмный механизм для инвалидного кресла, с его помощью можно было достичь площадки с лифтом. Тут в голову Севы закралась пугающая догадка: "Уж не наш ли Ниро Вульф⁷ пользуется этими благами цивилизации?" Впечатление окрепло, когда он вышел на пятом этаже и остановился около нужной квартиры. Придверный резиновый коврик разлиновали многочисленные следы колёс.

— Что за… — чуть не выругался Дружилин, хватаясь за мобильник. Чтобы его не услышали в квартире, спустился на один лестничный пролёт. После непродолжительных препирательств с барышней на телефоне, получил доступ к директору агентства.

— Чем вы недовольны? — удивился тот в ответ на претензии клиента. — Евгений Леонидович превосходный специалист, как я слышал, уже есть подвижки по вашему делу.

— Надо было предупредить, что человек ограниченных возможностей… — не унимался Дружилин.

— Позвольте! — возмутился собеседник, — при заполнении формы на нашем сайте вы не указывали предпочтений при выборе исполнителя! И потом, что это за дискриминация!

— Извините, — сменил тон Всеволод, — ничего такого я не хотел сказать, просто… поймите и вы меня, дело весьма сложное, тут и здоровому человеку не справиться с кондачка…

— Да не было у меня желающих браться за ваше дело, — голос директора стал глуше, и Дружилин представил, как он отвёл руку с телефонной трубкой чуть в сторону и жестами даёт указания секретарше, — никто не взялся, это же не наш уровень. Тем более, вы даже на полицию не надеетесь. Так что благодарите Коровихина за его решимость.

— Почему же… — начал возражать Дружилин, но осёкся и завершил диспут, — я всё понял. До свидания.

Не слушая ответ, нажал кнопку отбоя.

Теперь всё более-менее разъяснилось: детективов, скатившихся до уровня наружного наблюдения и располневших от многочасового сидения в автомобилях с фотокамерой в руках, не привлекали поиски беглецов. Инвалид-колясочник — единственный, кто отважился.