Простить нельзя расстаться

— Биологический отец. Этот твой Коровихин. Отговори его, пожалуйста. У мальчика будет стресс, если он узнает, что не родной нам.

— Вы что-то путаете, — Даша хмурилась, не в силах выстроить в цепочку скачущие мысли, — Михаил сейчас в Австрии.

— Какой ещё Михаил? — Александра со стуком опустилась на колени и вцепилась в подол Дашиного сарафана. — Евгений приезжал, у него… Нет. Не о том. Милая моя, умоляю, оставь нас в покое. У нас ему хорошо, поверь.

Обе они оглянулись. В дверном проёме стоял Евгений — босой, в трикотажных штанах и надетой наизнанку серой футболке. Волосы его были мокрыми, отчего казались темнее обычного. Даша подскочила к нему, подавая руку, он отстранился и дошёл до кушетки без помощи. Сел, посмотрел на поднимавшуюся с колен Александру.

— Уходите, — сказал он твёрдо. — Моя клиентка не знакома со всеми обстоятельствами. Как только она будет готова, я сообщу вам о её решении.

— Клиентка! — гостья бросила гневный взгляд на Дашу, но тут же придала ему ласковое выражение: — Помни, мальчику лучше с нами. Он уверен, что я его родила. Не надо разрушать всем нам жизнь. Пожалуйста.

Она попрощалась кивком и молча удалилась. Оба — Женя и Даша — вздрогнули от громкого стука захлопнувшейся двери. С минуту в комнате было тихо. Машины по двору не ездили, детишек увели на завтрак, соседская собачка нашла занятие поинтереснее. Лишь в ветвях растущего у подъезда грушевого дерева щебетал молодой скворец. Сквозняк шевелил тюлевую занавеску, шаловливо надувая её, точно подол подвенечного платья. Прокашлявшись, Евгений заговорил:

— Я должен был раньше рассказать тебе, но… Не оправдываюсь, просто не знал, как отреагируешь, хотел дать время прийти в себя после всех событий.

Даша присела рядом с ним на кушетку и заглянула в лицо:

— Что за бред она несла? Почему решила, что ты отец моего… вернее, что я мать твоего ребёнка? Где он?

— Кто?

— Твой мальчик. У них? Артёма усыновили?

— Погоди… Даш, ты не так поняла. У меня нет детей, и не будет… — он замялся, а Даша наклонилась ближе и сочувственно спросила:

— Ты поэтому не женился? У тебя не может быть детей?

Евгений отшатнулся как от удара и сухо проговорил:

— Опять не то. Я вполне способен… не обо мне сейчас.

— Прости, — смутилась Даша, — слушаю. Не буду больше перебивать.

Рассказ о давней лжи, о махинации с младенцем и роли семьи Ткаченко в судьбе юной матери был продуман и неоднократно повторён в мыслях, поэтому речь Евгения звучала ровно, бесстрастно, информативно. Девушка слушала, боясь пошевелиться, лицо её светилось счастьем.

— Ты как будто рада? — спросил Евгений. По Дашины щекам катились слёзы, но на губах теплилась улыбка, а глаза сияли. — Не пойму. Ты рада?

Девушка не отвечала. Евгений бережно провёл ладонями по её скулам, потом, не отдавая себе отчёта, наклонился и поцеловал, ощутив солёный привкус. Она не отстранилась. Сидела, будто её зачаровали.

— Дашенька, скажи что-нибудь, — попросил он, обнимая её плечи.

— Мой сын жив. Как не радоваться? Я оплакивала его, а он рос в любящей семье, ни в чём не нуждался, был здоров и весел. Милый мой Артёмка. — Она прижалась виском к Жениному плечу и вздрагивала, то ли всхлипывая, то ли смеясь. — Спасибо, что рассказал.

Благодарит! Добрая душа! Евгений стыдился недавней подозрительности. Как он мог думать, что Даша знала о ребёнке и планировала похищение?

— Почему Ткаченко решили, что ты раскрыла их тайну?

— Они так считали? — отстранилась и заглянула ему в глаза девушка.

— Кто слышал твой разговор с Марком о потерянном сыне?

— Кажется, Виктория. Она проходила мимо, возвращаясь из бассейна.

— Что дословно ты сказала?

— Не помню, — пожала плечами Даша. — «Всё в порядке, не зря съездила, всё узнала». Как-то так. Хотелось успокоить Марика. На самом деле мне ничего не ответили. Я же интересовалась могилой, а её и не было, что мне могли сообщить? — Она подошла к столу и раскрыла ноутбук. Через минуту вернулась к Евгению, демонстрируя фотографии на экране: — Вот он. Артём. Это его инстаграм. Подумать только! Шесть лет они прятали его от меня. Какое всё-таки чудо, что он жив.

— Это не чудо, Даша! — сердито сказал Евгений. — Эти люди — обманщики! Ради их прихоти тебе сказали, что новорожденный умирает. Ты напрасно страдала столько лет!

— Какую экспертизы ты затеял? — вспомнила Даша претензии Александры, листая снимки на экране.

— М…м…м… — Евгению не хотелось задеть Дашу, говоря, что, в отличие от неё, не готов мириться с тем, что Артёма воспитывают чужие люди. Он подбирал слова, касаясь изображения на экране: — Если он — мой племянник… Можно было бы общаться, следить за его жизнью по крайней мере.

Дарья кивнула, соглашаясь.

— Ты прав. Не обязательно говорить мальчику всю правду. Достаточно видеться, приглашать в гости. Хотя я не уверена, что Ткаченко согласятся.

Она отнесла ноутбук на стол, обернулась и дерзко взглянула, будто решилась на отчаянный шаг:

— А что ты говорил про собственных детей? Я не поняла. Почему их у тебя не будет?

Евгений стиснул колени пальцами и, нагнув голову, спросил:

— Кто же захочет иметь от меня ребёнка?