Простить нельзя расстаться

Не дослушав, Вика нажала «отбой» и торопливо загнала номер абонента в чёрный список. Ветер прекратился. Небо обрушилось ливнем. Сквозь шум воды и раскаты грома едва различимо квакал мобильник, оповещая о приходе письма. После непродолжительной борьбы со створками Вика закрыла окно и уставилась на брошенный на кровать смартфон. Посмотреть? Одновременно с этой мыслью, пронзившей мозг, небо разрезала ярчайшая сизо-белая молния — разветвлённая, как корневая система векового дерева. Нет! Она не поддастся на провокацию. Пусть засунут эти фальшивки себе в самое потаённое место!

Придумав занятие, Виктория бродила по комнатам, проверяя окна. На втором и третьем всё было в порядке, а вот зимний сад заливало — дверь во двор оказалась незапертой и распахнулась. Пришлось шлёпать по луже, но закрывать дверь Вика не спешила, стояла в дверном проёме, любуясь бунтующей стихией. Вот так, наверное, чувствует себя одинокий моряк, волею случая оказавшийся на неуправляемом судне посреди океана: не на кого надеяться, некому сочувствовать, остаётся только взывать к высшим силам, не особенно рассчитывая на их помощь. Лицо стало мокрым, но Вика не замечала слёз, смешивавшихся с дождевой водой, и очень удивилась бы, скажи ей кто-нибудь, что она рыдает. Всхлипы заглушал ливень, судорожные выдохи подхватывал и уносил в дом сквозняк. Нет. Она не жалела себя, не корила других, её захватила картина неуправляемой стихии. Качавшиеся верхушки яблонь представлялись валами гигантских волн, струи дождя — нитями, сшивавшими небо и землю в единое целое, молнии — кинжалами, терзавшими это полотно. Совершенно вымокнув, Вика замёрзла и, наконец, закрыла дверь. Пробежав по хлюпающей дорожке, выскочила из зимнего сада и бросилась на второй этаж, чтобы переодеться и высушить волосы. Подсознательно обходила спальню, где скучал оставленный мобильный, словно именно он был источником грядущих неприятностей. Нужно была вызвать Олесю на завтра, Вика пошла в кабинет супруга, включила компьютер. Отправила по ватсапу задание помощнице и открыла сообщение от Шуры. Та уже час пыталась дозвониться. Набрала: «Давай поговорим по скайпу». Уже через секунду прошёл вызов.

— Подруга, спасай! — кричала Шура. — Эта тварь хочет отнять у нас Артёмку!

Гроза за окном стихла, словно передав энергию взвинченной женщине на экране компьютера. Вика, откинувшись на спинку кресла, покачивалась из стороны в сторону и не отвечала, углубившись в собственные мысли. В своё время она не одобрила решение подруги усыновить ребёнка, позже посмеивалась над комплексом «идеальной матери», что не помешало ей помогать Александре в нейтрализации Захаровой. Страхи семейства Ткаченко Вика считала абсурдными, но криминальная игра увлекла. Даже сейчас она испытывала эмоциональный подъём, вспоминая, как проникла в комнату гувернантки, собрала вещи, чтобы исчезновение Захаровой выглядело побегом, а не похищением — тогда-то адреналин едва из ушей не выплёскивался!

Шура искренне и убеждённо верила, что ничего плохого с Дашкой не произойдёт. Напротив — она получит помощь лучшего реабилитационного центра Московской области даром, тогда как другие пациенты выкладывают за пребывание там кругленькую сумму. Гениальный план не сработал: Захарова не только не позабыла об оставленном в роддоме ребёнке, но с новой силой взялась за его поиски. Вика так и не разобралась, почему. Собственно, её это не интересовало, и, пока подруга излагала свои проблемы, она размышляла о своих.

— Мне Толя изменяет, — сказала она невпопад.

Александра запнулась на полуслове и переспросила:

— С чего ты взяла?

— Меня в шоу приглашают выступить. Ну, знаешь, там, где бывшие супруги жалуются друг на друга.

— Да ладно! Викуш, я надеюсь, ты не согласилась?

— Думаю, — хотелось подразнить «правильную подругу».

— Послушай меня, — Шурино лицо приняло сосредоточенное выражение, — ты наверняка ошибаешься. Толя тебя обожает. Он никогда не волочился за другими.

— А вот болтают — разводиться хочет.

— Ты меня разыгрываешь! — махнула рукой Шура, но, приглядевшись, покачала головой: — С Дружилиным говорила? Нет? Вот что. Позови его к себе. И я приеду.

— Зачем это?

— Ты выяснишь, что у Толика на уме, а я о своём посоветуюсь. Пойми, со мной он не станет встречаться — занят, и всё такое, а тебе не посмеет отказать.

Вика усмехнулась:

— Так вот зачем я тебе понадобилась.

Эта фраза и — особенно — тон, каким она была сказана, крепко задели собеседницу. Александра высыпала на подругу ворох аргументов:

— Коровихина еле успокоили насчёт похищения, так теперь за мальчика взялся. Надо же было Севе раскопать человека из прошлого Захаровой! Детектив требует свиданий с Артёмом, считает его своим, представляешь? Вообще намекнул, что будет судиться за него.

— Это ещё зачем? — удивилась Вика. — Дашка отказ писала, у неё нет права…

— Ага! Мать отказалась, а отец не знал о её беременности. Он пострадавшим себя считает. Представляешь?

— Сумасшедшие вы все. Ладно. Сева причём?

— Сыщика нанял Дружилин, пусть он и утихомиривает!