Простить нельзя расстаться

Новое дело представлялось лейтенанту Цыпину прозрачным: в доме Рубинова действовала та же группа, что и в прошлый раз. Слишком много общего было у двух преступлений: запись видеонаблюдения отключили, преступники свободно попадали во двор и во внутренние помещения и не оставляли следов, очевидцев их проникновения найти не получалось. Главное: и в том, и в другом случае под прицелом оказывалась Дарья Захарова. В мае её похитили, представив дело так, будто девушка сама покинула работодателей, в августе попытались навести на неё подозрение, как на отравительницу. Виктор подготовил рапорт о необходимости возобновить следствие по прежнему делу. Скорее всего, исполнителями окажутся одни и те же люди, если их взять, можно выйти на заказчика. Пока, основываясь лишь на предположениях, предъявить подозреваемым нечего. Ткаченко в симбиозе с Викторией Рубиновой продумывали всё до мельчайших деталей и, безусловно, не сомневались в своей безнаказанности.

Начальство внимать доводам следователя не спешило: не лучше ли для начала допросить мать пострадавшего мальчика как свидетельницу? Вызвать Рубинову в отделение было проблематично, поскольку она выехала из страны и ни с кем не поддерживала связи. Мобильный телефон беглянка оставила дома. Есть ли у неё новый номер — неизвестно.

Вернувшись от начальства, Цыпин швырнул папку на стол:

— Свидетельница! Будь она неладна! Эта дамочка любому обвиняемому сто очков вперёд даст. — Он обратился к сидевшему за компьютером Коровихину: — Викторию Максимовну им подавай. Вот когда эта стерва соизволит объявиться?

За окном хмурилось. Почти весь сентябрь стояла летняя погода, но в последнюю декаду стало немного холодать. Эх! Махнуть бы сейчас в отпуск! Порыбачить, пока не зарядили дожди, привести в порядок нервишки.

— Я её нашёл, — Евгений сцепил руки на затылке и откинулся на спинку. Кресло недовольно скрипнуло.

— И-и-и? — торопил консультанта Виктор.

— Её первый муж живёт и работает в Соединённом Королевстве.

— Хочешь сказать, Виктория бросила Рубинова и поехала к этому, как его… Тускловцеву? Уверен?

Евгений указал подбородком на монитор. Следователь подошёл ближе, наклонился.

— Ого! Свадьба? — удивился он, разглядывая группу чинных, консервативно одетых мужчин и русоволосую женщину в белом платье на фоне залитого солнечным светом здания из красного кирпича с зелёной крышей, в котором узнал англиканскую церковь святого Андрея.

— А гости-то — сплошь профессора, — сообщил консультант.

— Погоди-ка! — встрепенулся лейтенант, — Рубиновы успели развестись? Она приезжала? Почему я об этом не слышал?

Евгений отрицательно покачал головой:

— Разводились по взаимному соглашению, в суде присутствовали только адвокаты. Я уговаривал Анатолия выманить жену в Москву. Он отказался.

— Н-н-ндя-а-а. Потеряли мы «свидетельницу», — нараспев проговорил Виктор. — Нас спасёт только чудо. Иначе — стопроцентный «глухарь». Закрыть дело, где пострадали дети, никто не позволит.

— Дети, положим, в порядке, — Коровихин снова взялся за «мышку».

— По чистой случайности, — Цыпин направился к своему рабочему месту, упомянув без особенной надежды о единственно возможной зацепке: — Найти бы химика, изготовившего дымовую шашку…

— Есть у меня версия, — консультант выключил компьютер и поднялся из-за стола: — съезжу кое-куда, проверю.

Лейтенант кивнул и углубился в бумаги. Однако поработать ему не дали — случилось то самое чудо, о котором он недавно упомянул. В кабинет вошла женщина в чёрных джинсах и трикотажном сером свитере с туго набитым рюкзачком в правой руке. Узнать в ней Александру Ткаченко — без макияжа и с прилизанной причёской — можно было не сразу. Цыпин взглянул на посетительницу и привстал, указывая на стул:

— Чем могу?

— Здравствуйте, лейтенант, — сипло проговорила Шура, села и поставила рюкзачок на колени. Неуверенными движениями она напоминала первоклассницу, впервые вызванную в кабинет директора школы. — Оформите явку с повинной, пожалуйста.

Суетливо дёргая «собачку», она расстегнула рюкзак, выудила из него прозрачную папку и протянула Цыпину. Следователь углубился в предоставленные бумаги, не обращая внимания на посетительницу, боровшуюся с непослушным замком и выпиравшими из рюкзака вещами.

— И что же вас, гражданочка, побудило прийти сюда, позвольте полюбопытствовать? — дочитав заявление, спросил лейтенант.

Ткаченко обняла полураскрытый рюкзак, прижала его к себе и, глубоко вздохнув, сказала:

— Не могу простить себе, что едва не погубила мальчиков. — Она зажмурилась, чтобы удержать слёзы, и продолжила говорить: — Прочтите внимательнее, там всё объяснено.

Цыпин кивнул и продолжил рассматривать Александру. Бледная, с покрасневшими белками глаз — наверняка плохо спала ночами. Однако бумаги составила на удивление грамотно — без опытного адвоката не обошлось.

— Вы утверждаете, что действовали одна.

Александра кивнула:

— Совершенно одна. Вика ничего не знала.