Просто Кэрол

— Что значит какого черта? — Впервые вижу Клайда вне себя. А он ничего, когда злится. Мужественный такой. — Ты сиганула из окна библиотеки! Эта твоя одноклассница, не помню, как ее зовут, обзвонила всю школу, чтобы поделиться эпической новостью! Я еле убедил всех успокоиться и не говорить твоим родителям, сам позвонил им и наплел про внезапную научную конференцию за городом, уже когда приехал на место и не нашел под окнами кусочков тебя… Ты, значит, по крышам гуляла! Я всю ночь по городу колесил!

Я, и правда, заметила помятый вид учителя. У меня тут же появилась масса интересных вопросов. Как новость дошла до него, откуда он знает, что мои родители истерики и почему им лучше было ничего не сообщать, почему он не знает до сих пор имени Кортни, зато мое выучил прекрасно, зачем именно учителю физики было срываться искать нерадивую ученицу и уж тем более — тем более почему он не позвонил в полицию или вообще на это не забил, а всю ночь потратил на это сам? Зачем было не только спасать мою гипотетически находящуюся в опасности жизнь, но и защищать меня от проблем насущных вроде злящихся родаков, напиздев им и рискнув репутацией хорошего учителя?

Но вопросов было много, а времени мало. Оно поджимало. Мне нужно было скорее вершить то, что я не успела за много лет. Хотя постойте-ка, Клайд тоже… входил… в список вершения.

Шагнув к нему, я улыбнулась. Не страшно, легко. Взявшись пальцами за расстегнутый воротник все той же черной рубашки, что и вчера днем, я потянула опешившего учителя к себе, а сама встала на мысочки.

Поцелуй был вкусным, как тот самый обманутый дождь. Я зажмурилась, а Клайд, кажется, так и не закрыл полных непонимания и шока глаз. Он не ответил, но я думаю, потому что не понял, что произошло, или просто не успел. Мне чудились привкус табака и еще чего-то горького, но в целом было неплохо. Губы у учителя оказались сухие, теплые и неожиданно мягкие. Как странно при таком брутально-мужественном облике иметь такие мягкие губы.

Я только на миг прижалась к нему, но мне хватило, чтобы сорвало крышу и захотелось еще и еще. Но время, как уже было сказано, торопило.

Поэтому это так и осталось одним-единственным прикосновением. А я отскочила, широко и весело улыбнувшись, прижала руку к виску, словно отдавая честь, развернулась и побежала к автобусной остановке.

Мне ужасно, до зуда в черепной коробке хотелось обернуться и глянуть на оторопевшего от такой наглости Клайда, увидеть его лицо и узнать, что он чувствует. Но утренние силы распирали меня, и я, спотыкаясь, бежала вперед, стараясь не расхохотаться. Одна улица, вторая… Редкие прохожие улыбались, видя меня, и я, если успевала, улыбалась им в ответ. Это было прекрасное и неуловимое ощущение неведомого товарищества, родства со всеми, кто был здесь, даже с самыми далекими. Это было хорошо. Раньше они не только не улыбались, даже не замечали меня, словно я тень.

Но я-то не тень. Я источник света. И я докажу, докажу это всем.

Часть 6

— Остановка «Бульвар на пересечении Третьей и Восьмой авеню». — Голос металлический, как у самого настоящего киборга. Интересно, а киборги-девочки бывают?…

Автобус затормозил, и я очнулась от полусна, боднув лбом стекло. Схватив рюкзак, я выскочила в почти закрывшиеся двери.

День выдался солнечным. Блики путались в ряби на поверхности луж, плясали в маленьких черных глазах голубей, которые, не обращая ни на кого особого внимания, дрались, общались и женились прямо посреди засыпанного красными листьями тротуара. Мимо меня промчался велосипедист, чуть не сбив с ног. Я посмотрела ему в след и подумала, что тоже хочу свой транспорт. Было тепло и безветренно, я даже сняла куртку и завязала ее рукавами на поясе.

Прежде всего, стоило подкрепиться. Поразмыслив, сколько у меня денег и времени, я решила забежать в первую же кафешку. Помимо всего прочего, к такому выбору располагал мой внешний вид: потрепанные черные джинсы и бежевая толстовка явно никак не годились для дорогого ресторана, в которых я привыкла обедать.

Пройдя взад-вперед по Третьей улице, которая причудливо пересекалась со всеми четными номерами в самых неожиданных местах и чуть не заблудившись, я зашла в небольшую забегаловку. Меня привлекли крупные деревянные буквы над входом: «У Питта».

У Питта так у Питта, кто ж против.

Я влезла на диванчик за самым крайним столом и сделала заказ забавному парню с бородой, как у Роберта Дауни-младшего. Подмигнув мне, он умчался в кухню.

Я улыбнулась и стала с нетерпением ждать, пока меня покормят, немного беспокойно оглядывая помещение, хотя прекрасно понимала, что ни партнеров отца по бизнесу, ни маминых богемных подруг в «Питте» не обнаружить при самых тщательных поисках. Все равно было тревожно. Всю дорогу, пока я шла сюда, меня не покидало ощущение, что вот сейчас у дороги притормозит «БМВ», и двое с иголочки одетых папиных «мальчиков» отвезут меня на весьма эмоциональную встречу на Эльбе с родителями. Но потом я вспомнила, что сказал Клайд — я сейчас на какой-то там конференции у черта на рогах, и заметно повеселела.