Просто люби меня

Казалось бы, еще вчера землю покрывал снег, а в воздухе стоял мороз. И вдруг неожиданно стало тепло. Не так, что можно снять куртку и разгуливать в одной футболке. Но так, что уже можно надеть кеды, не боясь поскользнуться на застывших корочках снега, покрытых льдом, и разгуливать в толстовке днем, когда по дорогам бегут ручейки талой воды. Небо стало ярко-голубым, как и мои волосы, и таким огромным, словно зимой оно было намного меньше. На голых ветках деревьев проглядывают почки. И больше нет этого невыносимого морозного ветра.

Я шагаю по парку. В моих ушах громко поет любимая Холзи «Colors». Песня, на удивление, остро отражает мое слегка меланхоличное настроение.

Все синее. И мое небо, и мое настроение, и мои волосы^[2].

Кстати, об этом. Появилась идея.

Несколько дней назад я чуть не поцеловала Энтони. Или это он чуть не поцеловал меня. А до этого меня поцеловал Уолт. Без «чуть». Моя жизнь снова дала крутой скачок, а я не успела сгруппироваться.

По крайней мере, Энтони ничего об этом не говорит. Он вообще каждый раз, когда мы видимся, старается держаться от меня чуть подальше. Мы болтаем обо всем и видимся намного чаще, чем раньше. Я стала уже к этому привыкать.

А вот Уолт дает понять, что думаю я уже слишком долго. Он старается на меня не давить, но именно это и делает. Молчаливые долгие взгляды, случайные прикосновения. Я молчу не потому, что что-то к нему испытываю. Молчу, потому что все еще пытаюсь это уложить в голове.

Утром, услышав громкое пение птиц, я решила прогуляться до школы пешком. Выйдя из дома слишком рано, я сделала крутой поворот через улицу к парку. В такое время здесь практически никого нет. Только разносящиеся над головой птицы, редкие прохожие, спешащие на работу и белки, перепрыгивающие с ветки на ветку.

Поддев носком ботинка маленький камешек на гравийной тропинке, извивающейся между деревьями, я подкидываю его, словно мяч. Мое настроение всё еще странное и меланхоличное. Но оно отличается от того, что я чувствовала совсем недавно, хотя его можно было описать точно такими же словами.

Тогда внутри была пустота, безразличие ко всему происходящему. А сейчас это тревога, множество мыслей. И они не кажутся такими, какими казались тогда. Словно выхода нет. Сейчас я думаю, что все пройдет. Что невозможно всегда думать о хорошем. И вовсе не страшно, что иногда тебе грустно. Это нормально.

Внезапно у меня возникает немного странное желание. Остановившись и оглянувшись по сторонам, я вынимаю руки из карманов пальто и начинаю медленно танцевать под песню. Сначала в ход идут лишь руки, которые я расставляю в стороны, словно это крылья. Закрыв глаза, я и вовсе забываю, где нахожусь. Я начинаю кружиться все также с расставленными в стороны руками, при этом незамысловато танцевать и даже припевать.

«Все синее. И мое небо, и мое настроение, и мои волосы», — мысленно заменяю слова.

В этот самый момент я переношусь в другое место. Из страны меланхолии в страну восторга. Но этот восторг уходит в сторону, когда я прихожу в школу и вижу Уолта. Он сидит на трибунах, где мы обычно сидим вместе. Не стоит тянуть.

Он замечает меня, когда я поднимаюсь к нему. Уолт вынимает из ушей наушники и улыбается. Но в его темных глазах присутствует осторожность.

— Привет.

— Привет. — Я сажусь рядом с ним и, засунув руки в карманы, смотрю на пустые трибуны перед собой и на стадион, по которому бегают двое парней.

Боковым зрением я вижу, что Уолт смотрит на меня. Я не решаюсь заговорить, и это мне не нравится.

— Кажется, — начинает Уолт, едва слышно вздохнув, — я понял.

Теперь я к нему поворачиваюсь. Он опустил голову и смотрит на свои руки, в которых вертит телефон.

— Прости, — наконец, говорю я. — Но это… было бы странно. Ты и я. Мы всегда дружили. Я не испытываю к тебе других чувств, кроме дружеских.

Ну, вот теперь мне намного легче. И пусть груз вины давит на плечи, он не такой сильный. Ведь я не могу себя заставить чувствовать что-то определённое. Это то, что есть.

Уолт кивает и кивает, продолжаю смотреть на телефон. Его пальцы быстро и ловко крутят его.

— Спасибо, что сказала правду. — Он поднимает голову и смотрит на меня.

Он ожидал или надеялся на что-то другое. Тяжесть на плечах становится чуть тяжелее.

— Извини.

Уолт вздыхает и вновь кивает.

— Не извиняйся. Я ждал такого ответа.

Боже, ну зачем я ему нравлюсь? Это все усложняет. Чувства всегда все усложняют.

Я беру его за руку и сильно сжимаю.

— Обещай, что не отдалишься от меня.

Уолт сжимает мою руку в ответ.

— Обещаю. Я больше не хочу совершать ошибок.

Мы все этого не хотим. Но проблема в том, что мы будем совершать ошибки снова и снова.

* * *

После уроков меня забирает Мел, и мы едем в салон красоты рядом с торговым центром. Я впервые согласилась пойти к профессионалу. Все свои эксперименты над волосами я проделывала сама, и это, естественно, имеет последствия, которые не радуют.

— Н-даа, — протяжно произносит девушка-мастер, когда я устраиваюсь в удобном кресле.

Я смотрю на нее через отражение в зеркале.

— Все так ужасно?

Девушка сдувают с лица, выбившуюся из светлого пучка на затылке, прядь.