Просто люби меня

Хорошо, что Мел не видит, как я краснею. Я чувствую жар от ушей, медленно расползающийся по лицу после произнесенного слова «твой». Вообще-то давно уже нет. Но мне почему-то не хочется ее поправлять.

— Кажется, у Мейсона уже есть девушка.

Мелинда ухмыляется.

— Не страшно. Так ты поможешь мне устроить встречу?

Я слишком интенсивно мотаю головой.

— Ни в коем случае. Не втягивай меня в свое сводничество.

Мы продолжаем спорить, идя по улице, пока не звонит Хелен и не говорит, что приехал папа.

* * *

Мы ждали его в субботу или, в крайнем случае, в пятницу вечером. Но вот он здесь. Но обычного возбуждения и гудящего волнения «папа дома» на этот раз нет. Разве что от Ноя.

За ужином слишком тихо. Хелен вообще молчит. Папа спрашивает нас с Ноем про школу, говорит о работе, но осторожно, лишь бы не молчать.

Все это странно.

Я сижу в своей спальне, когда звонит Ноэль.

— Эй, ты видел мои волосы? — без приветствий начинаю я.

Сразу после покраски я отправила ему фото, но он до сих пор не отвечал, видимо был занят в школе и на тренировке.

— Пожалуйста, остановись, — просит Ноэль. — Это самый лучший цвет, из всех, которые у тебя были.

Я горделиво взмахиваю прядью, хотя брат этого не видит.

— Постараюсь.

— Вообще-то кое-что произошло, — вдруг говорит он.

У меня сразу падает сердце.

— Что?

— Мне позвонил Ной и спросил, правда ли мама и папа разводятся?

— Что? — повторяю я.

Ноэль вздыхает и в трубке слышно, как открываются двери, и раздается лай собаки.

— Ты у бабушки?

— Ага, — отвечает он. — Был у мамы после тренировки, но уехал.

Так, что-то мне все это не нравится.

— Почему Ной спросил у тебя это?

И почему не сказал мне? Да, конечно. Мой младший брат не хочет лишний раз говорить со мной о чем-то грустном. Его можно понять.

— Потому что слышал, как Хелен говорила это по телефону недавно. Наверное, Мел.

Когда все это успело произойти?

— Но…

— Ты знала о маме и папе?

Я молчу. Ноэль вздыхает.

— Так и знал. Не знаю почему, но знал.

— Мама рассказала тебе?

— Звонил отцу.

Значит, папа сам все рассказал Хелен.

— Послушай, — начинаю я. — Они мне все объяснили. Это то, о чем я даже думать не могу и не собираюсь. Но папа любит Хелен.

— Знаю, — тихо произносит Ноэль. — Что за ерунда? Я не хочу, чтобы Ной страдал.

— Я тоже.

Мы молчим, слушая тихое дыхание друг друга.

— Поговорим об этом завтра? — произносит Ноэль. — И звони если что.

— Да, хорошо.

Отключившись, я почти целый час лежу на кровати, обнимая мягкое махровое покрывало. Дома уже тихо. В гостиной тикают большие висящие часы. Я спускаюсь вниз, чтобы попить, переступая через самую скрипучую ступеньку. На кухне горит одна лишь подсветка, приделанная под висящие шкафчики. За обеденным столом сидит Хелен и тихо всхлипывает.

Прежняя Эйв была бы так этому рада. Чувство отвращения к самой себе на какой-то момент полностью охватывает меня.

Но сейчас не об этом.

Хелен замечает меня и поспешно вытирает слезы.

— Ты не спишь, — хриплым от слез голосом произносит она, скорее утверждая, чем спрашивая.

Я подхожу к раковине, беру стакан и набираю воду. Не сделав ни глотка, я подхожу к столу и ставлю стакан перед Хелен. Посмотрев на меня, она делает глоток.

Я сажусь рядом и внимательно изучаю ее. Хелен силится держать лицо непроницаемым. Невыплаканные слезы вот-вот разрушат дамбу, которую она возвела.

— Давай не будем делать вид, что я ничего не видела, — говорю я.

Хелен подставляет ко рту кулак и всхлипывает. Я опускаю глаза на стол.

— Я не сказала тебе не потому, что прикрывала папу. И не потому, что прикрывала маму. И даже не потому, что мне было все равно. Я не сказала ради тебя.

Встретив взгляд блестящих огромных глаза Хелен, я понимаю, что она ничего не знала. О том, что знаю я. Это и неудивительно.

— Да, я пришла к маме, когда… — тут я запинаюсь, но продолжаю: — Мне было обидно. Странно, да? После всего того, что ты от меня вытерпела. Но я была так зла на маму. Ты не представляешь. Я не говорила с ней целую вечность. Если честно, я до сих пор на нее злюсь.

Хелен и этого не знала. По ее щеке скатывается одинокая слезинка, получившая свободу. Одна-единственная из всех, которые она продолжает удерживать.

— Но не мне их судить. Только не мне. Они попытались объяснить, но вряд ли я пойму. Но знаешь. — Я беру теплую руку Хелен в свои ладони. — Папа любит тебя. Он так тебя любит.

Еще одна слезинка.

— Я знаю, — тихо произносит Хелен. — Знаю, что любит. Он все объяснил, он…

У меня сжимается сердце. Понятия не имею, какую обиду и боль она сейчас испытывает.

— Для него нет ничего дороже нас всех, — продолжаю я. Затем вновь опускаю глаза на стол. — Это глупая ошибка. Не уходи из-за нее от нас. Знаю, я была такой… боже, только сейчас я понимаю, сколько всего ты для нас сделала. Не уходи.

Хелен всхлипывает, но я продолжаю:

— Ты нужна нам. Ты нужна мне.

После этого Хелен больше не сдерживается. Опустив руку, которую она прижимала ко рту, Хелен расслабляет плечи. Слезы прорываются из ее глаз и заливают щеки и шею. Ее рука сжимает мою ладонь. Подскочив, я обнимаю Хелен. Она утыкается мне грудь, обвив руками, и я чувствую, как моя футболка становится мокрой.