Просто об искусстве. О чем молчат в музеях

Когда на картине групповушка – на ней изображена именно групповушка. Далее тонкий момент. Порнография – вечный жанр. И жанр табуированный. А алтарем вы можете любоваться прилюдно, собирая социальные поглаживания, адресованные его красоте и вам, как его обладателю. Вы можете обсуждать его красоту, тем более в данном случае алтарь действительно выполнен с величайшим изяществом. Все понимают, что флейта в анусе. Однако вы беседуете о греховности приятной музыки. Ханжество – это прекрасно. Оно позволяет ублажать внутреннее животное, сохраняя свое положение в обществе.

По всей видимости, Босх посещал собрания секты адамитов. Адамиты исходили из того, что Бог создал людей голыми, а те оделись, только узнав, что такое стыд. Согрешив. То есть, чтобы вернуться к завещанной Всевышним чистоте, надо обнажиться. Как говорят злые люди, одним раздеванием все не ограничивалось.

Как выглядит Сатана? Его приспешники? Как наказывают грешников? Ответы на эти вопросы можно видеть в изображениях сцен Страшного суда на стенах церквей предшествовавших веков. Босх взял скучную тему, которая пылилась без него, как в последующее время Васнецов поднял на новую высоту русские сказки.

Интересно, что в мире Босха не важны характеры. Мы легко вспомним сына из «Возвращения блудного сына» Рембрандта. Знатоки живописи вспомнят его отца и старшего брата. Нам легко представить себе девушек Кранаха и Боттичелли. Но герой Босха – какой он? Никакой. Как и позже у Брейгеля, это взгляд на человечество в массе. Мы видим мир. Он огромен, сложен, изящен. Человек в нем наслаждается или перемалывается фантастическими механизмами. Но он никак не влияет на происходящее.

Если посмотреть на правую створку алтаря «Сад земных наслаждений», сможете ли вы выделить на ней главного персонажа? Положительного героя – то есть того, кому автор призывает сочувствовать, кого ставит в пример? Кажется, фаллический ухонож, приставучая свинья-монахиня и грех обжорства, глотающий пердящего птицами грешника, для художника равнозначны.

Современный художник

Брейгель – это художник, который теряет в иллюстрациях почти все. В книгах его картины кажутся плоскими, лишенными воздуха. В действительности это крупные полотна, с глубиной пространства, детальной проработкой и богатым цветом, который фотография съедает. Брейгель работал на ценителя. Если популярные тогда маньеристы, подражавшие итальянцам, брали сложным ракурсом красивого обнаженного тела, то картины Брейгеля покупали для того, чтобы разглядывать детали современной фламандской жизни. Оптика, предложенная мастером, и дорогие краски превращали будни в притчи[11].

Что бы на них не происходило, мы всегда чуть сверху. Это взгляд Бога на мир.

Информации про частную жизнь Брейгеля мало. Известно, что он, переодевшись, ходил с товарищем на крестьянские праздники. Кстати, путешествуя в молодости, в Риме он работал с миниатюристом хорватского происхождения Джулио Кловио – большим другом Эль Греко. Также в начале карьеры Брейгель подделывал гравюры Босха. Возможно, это было требованием издателя.

Гравюры Брейгеля злые. Если бы их публиковал сегодня современный автор, люди подозревали бы, что он недобрый и, возможно, вымещает что-то личное. Странно, что мизантропию и Босха, и Брейгеля почти не замечают. Так как это музейные вещи, мы слышим, что «художник выносит приговор человечеству», «демонстрирует пороки общества». Это благословение, что можно выразить презрение к ближним, создавая или созерцая произведения искусства. Выразить и на некоторое время освободиться.

Про «Сороку на виселице» Карель ван Мандер пишет, что «он завещал жене картину с сорокой на виселице. Сорока означает сплетников, которых он хотел бы увидеть повешенными». В «Избиении младенцев» видят намек на захватчиков. Герцог Альба, терроризировавший Нидерланды, был генералиссимусом войск императора Филиппа II[12]. Период присутствия в Нидерландах этого выродка, которого в энциклопедиях называют великим воином (и первое не противоречит второму), – это реальная постоянная физическая угроза жизни каждого фламандца. Заняв ту часть Нидерландов, которая не поддерживала Вильгельма Оранского (его символом в живописи будет апельсин), герцог просто резал богатых и забирал их состояния. Потом потребовал со всех граждан одну десятую часть их имущества.

Открыто выступать против было слишком опасно. Брейгель вполне мог, как диссиденты позднего советского времени, выражаться иносказательно.

Брейгель. Избиение младенцев в Вифлееме