Читаем Просто об искусстве. О чем молчат в музеях полностью

Посмотрите, как автор в изображении деталей микширует натурализм с фантазией. Мех на рукавах буквально расчесан – потрогать можно, а капитель колонны откровенно вылеплена маслом. Из-за такого разнообразия фактур глазу интереснее путешествовать по картине. Лицо впитало в себя подозрительно много света, в инстаграме Эразма заподозрили бы в использовании фильтра. Книги и факт ученых занятий (Эразм подготовил первое издание греческого оригинала Нового Завета с комментариями) говорят о принадлежности портретируемого к привилегированным кругам. Это портрет успеха и спокойствия.

О личной жизни его покровителя Генриха VIII сняты и будут еще сниматься фильмы. Как вы помните, он казнил двух жен и одну упек в монастырь. А скольких еще уморил бы, если бы не подох в 55!

Выжимая из зрителя слезу, манипуляторы режиссеры предлагают пожалеть Генриха. Он возжелал фрейлину своей супруги Анну Болейн, потому что королева не родила ему сына. Нет, мне его не жалко. Мечты Генриха, распаляемые недоступностью объекта вожделения, создали в истории Англии период абсолютного могущества Анны Болейн. Не получив развод от папы Римского, Генрих сам стал главой церкви и заточил свою супругу Екатерину Арагонскую в монастырь.

Гольбейн. Портрет Генриха VIII (1536–1537)

Гольбейн. Семья художника (1528)

Гольбейн. Портрет Анны Клевской

Гольбейн. Мёртвый Христос в гробу (1521–1522)


Затем он казнил советника Томаса Мора и сразу после приведения приговора в исполнение обвинил во всем Болейн. С фрейлиной Джейн Сеймур Генрих обручился через день после того, как отсекли голову Анне. Королева родила сына и умерла, не успев стать причиной всех бед. Генрих будет тосковать и перед смертью завещает похоронить себя рядом с ней.

С фламандской кобылой монарх разведется, заявив, что не вступал с ней в супружеские отношения («Она вовсе не мила и от неё дурно пахнет»). Анна Клевская не станет возмущаться, за что получит состояние, титул «любимой сестры короля», и проживет счастливую светскую жизнь. Генрих выберет среди фрейлин Екатерину Говард, двоюродную сестру Анны Болейн и вскоре, рыдая, казнит её за измену.

Когда слуги донесут шестой жене короля Екатерине Парр, что Генрих послал за палачом, она подберет юбки и поспешит к супругу.

– Государь, я вынуждена просить у вас прощения за мою хитрость.

Генрих решил убить её, за то что во время болтовни за ужином она посмеялась над чем-то, сказанном им о религии.

– За хитрость? Ну-ка поподробнее.

Гольбейн. Портрет Эразма Роттердамского

Школа Фонтенбло. Портрет Дианы де Пуатье


– Вы могли подумать, что я позволила себе усомниться в вашем понимании сущности христианства. Но все знают, что в этом вы первый после Бога на земле. Так хотелось прикоснуться к бриллиантам вашей мудрости. Я понимала, что вы не станете беседовать со мной, женщиной, вот и сделала вид, что не согласна. И вы из величайшей христианской любви показали мне своё красноречие, свой жизненный опыт, свою мудрость.

Ну или как-то так.

Екатерина Парр выжила. Она была замужем третий раз и, возможно, изучая людей, пришла к тем же выводам о ценности правды, что и Гольбейн.

Как отличить живопись эпохи Возрождения во Франции?

– главными звездами были приглашенные итальянские маньеристы Рос-со и Приматиччо;

– все длинные, плоские, бледные;

– популярны акварельные портреты.

Как содержанке править королем. Инструкция

Диана де Пуатье правила Францией при короле Генрихе II. Современники говорили про нее:

«Весьма жаль было смотреть, как юный принц делает предметом обожания поблекшее лицо, изъеденное морщинами, седую голову, полуугасшие глаза, порой красные и гноящиеся, – короче говоря, гнусные останки того, чем успели насладиться многие другие».

Так, по словам испанского посла, вел с Дианой себя монарх:

«Король усаживается у колен оной с гитарой в руках, и, поигрывая на оной, спрашивает у коннетабля, если тот окажется рядом, или у Омаля, не правда ли, что у означенной Сильвиус* хороший страж, касаясь при этом собственной груди и внимательно разглядывая свою даму с таким видом, будто изумлен её дружбой».**

Пуатье была алчной. Провернула целую аферу, чтобы подаренный ей замок Шенонсо перестал относиться к королевским землям. Следовательно, ей не пришлось возвращать его тогда, когда венценосный любовник умер. Для семьи Диана стала легендой. Праправнук заходил поклониться её праху.

Перейти на страницу:

Все книги серии Искусство с блогерами

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы – стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов.Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни. Мы видим, как с возрастом меняется отношение к «Преступлению и наказанию» Достоевского, почему книги Кинга становятся лучшими друзьями подростков, и как Бунину удавалось превращать пошлые истории в подлинное искусство.Это исповедь, от начала и до конца субъективная, личная, не претендующая на истину. Спорьте, не соглашайтесь, критикуйте – ничто не возбраняется. Ведь по-настоящему литературу можно понять, только проживя ее через собственные эмоции.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Николай Евгеньевич Жаринов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Апокалипсис в искусстве. Путешествие к Армагеддону
Апокалипсис в искусстве. Путешествие к Армагеддону

Книга «Апокалипсис», или «Откровение Иоанна Богослова», – самая загадочная и сложная часть Нового Завета. Эта книга состоит из видений и пророчеств, она наполнена чудищами и катастрофами.Богословы, историки и филологи написали множество томов с ее толкованиями и комментариями. А искусствоведы говорят, что «Откровение» уникально в том, что это «единственная книга Библии, в которой проиллюстрирована каждая строчка или хотя бы абзац». Произведения, которые сопровождают каждую страницу, создавались с III века до начала XX века художниками всех главных христианских конфессий. И действительно проиллюстрировали каждый абзац.Это издание включает в себя полный текст «Апокалипсиса» по главам с комментариями Софьи Багдасаровой, а также более 200 шедевров мировой живописи, которые его иллюстрируют. Автор расскажет, что изображено на картинке или рисунке, на что стоит обратить внимание – теперь одна из самых таинственных и мистических книг стала ближе.Итак, давайте отправимся на экскурсию в музей христианского Апокалипсиса!

Софья Андреевна Багдасарова

Прочее / Религия, религиозная литература / Изобразительное искусство, фотография
Омерзительное искусство
Омерзительное искусство

Омерзительное искусство — это новый взгляд на классическое мировое искусство, покорившее весь мир.Софья Багдасарова — нетривиальный персонаж в мире искусства, а также обладатель премии «Лучший ЖЖ блог» 2017 года.Знаменитые сюжеты мифологии, рассказанные с такими подробностями, что поневоле все время хватаешься за сердце и Уголовный кодекс! Да, в детстве мы такого про героев и богов точно не читали… Людоеды, сексуальные фетишисты и убийцы: оказывается, именно они — персонажи шедевров, наполняющих залы музеев мира. После этой книги вы начнете смотреть на живопись совершенно по-новому, везде видеть скрытые истории и тайные мотивы.А чтобы не было так страшно, все это подано через призму юмора. Но не волнуйтесь, никакого разжигания и оскорбления чувств верующих — только эстетических и нравственных.

Софья Андреевна Багдасарова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее