Просто об искусстве. О чем молчат в музеях

Если бы при разговоре о душевной болезни речь шла об инженере, не было бы снисходительной жалости, которая так раздражает при обсуждении Врубеля. Некоторые болезни генетические, они принадлежат нашему телу и просыпаются помимо нашей воли. Возможно, прорывавшееся время от времени высокомерие художника (Репин, например, по мнению Врубеля, не умел рисовать) врач объяснил бы лучше психолога. Обстоятельства расстраивали живописца, терпеть других людей с годами становилось все труднее, тогда и появилась клиника. В последние годы жизни Врубель ослеп. Таково было его здоровье. Это могло обусловить чувствительность, хотя выбор персонажей (гадалка, выкидывающая нам пиковый туз; девочка с глазами утопленницы) поддерживался модой декаданса. Но не болезнь сделала его художником, работы которого выделяются на стенах музеев, а вкус и воля – качества, которые развивают в себе не все homo sapiens.

Врубель – мощный декоратор. Если смотреть на созданные им камины, майоликовые скульптуры, легко предположить, что эту светлую красоту делал жизнелюб. Может быть, широкое признание подкормило бы художника и сбалансировало его психику, но не факт.

Утрированная мускулатура и неудобная поза сближают эту работу с образами Микеланджело. Достигается тот же эффект, что и у библейских персонажей с плафона Сикстинской капеллы – кажется, что в них заключена большая сила, чем мы можем себе представить. Краски, увы, потемнели (за доступность живописи благодаря прогрессу приходится платить дурной сохранностью; драгоценные краски на картинах Раннего Возрождения сияют до сих пор). Посмотрев на магические кристаллы вокруг одинокого беса, представьте, что цветовая гамма была яркой, сияющей. Неудивительно, что картина не понравилась в том числе тем, кто уже ценил талант Врубеля. Все-таки в России любят «поскромнее».

Демон печален, задумчив и очень красив.

Бакст. Мученичество святого Себастьяна

Дягилев ненавидел Иду Рубинштейн вовсе не за то, что в ее постановках было «больше её самой, чем искусства». Богатая наследница играючи перекупала у него ведущих художников, например Бакста.

«Мученичество святого Себастьяна», где женщина – да еще и бисексуальная еврейка, живущая одновременно с автором либретто Габриэле д’Аннунцио и художницей Ромейн Брукс – изображает католического святого, церковь моментально запретила. Кстати, прославленная танцовщица Ида Рубинштейн стала брать первые уроки балета в 24 года, что по балетным меркам непоправимо поздно.

Банкир Дмитрий Бенкендорф был успешным художником, чему немало способствовало его положение в обществе. Кто же втайне от публики за три копейки правил работы любителя? Конечно, Бакст!

Немного о Баксте-преподавателе. К ученикам он относился предвзято. Ругал самобытного Шагала и хвалил тотально бездарного в живописи Нижинского, потому что тот был любовником Дягилева.

«Я боюсь пошлых людей, Люба! Их прикосновение, их дешевые вкусы и маленькие идеалы прямо загаживают мне горизонт. Это опасно и заразительно, и вот я поэтому должен всегда бежать пошлых».[47]

От работы с Дягилевым и «Русскими сезонами» с Бакстом случился нервный срыв. Не все знают, что в Америке Бакст зарабатывал в том числе лекциями о том, как женщине украшать себя. Он знал в этом толк.

Бакст. Мученичество святого Себастьяна

«Одевайтесь, как цветок – у Вас столько вкуса! Да это ведь одна из радостей этой земли! Клянусь Вам. Носите у корсажа цветы, душитесь, завертывайтесь в кружева – все это безумно красиво – все это жизнь и ее прекрасная сторона».

Как отличить модерн?

– изображение плоское, рисунок доминирует над объемом;

– популярны роковые женщины, кокаинистки, тонкие опасные стервы из мифов.

Климт – пример здорового отношения к себе и своему труду. Родившись в бедной семье, он стал центром своего профессионального мира (например, имел возможность выкупить произведение, если на него излишне лаяли), источником модных обсуждаемых произведений, а значит и благ. Он ни к чему себя не принуждал. Не хотел уютной семьи с ужинами и чтением детям перед сном. Это не вписывалось в его жизнь. Климт ходил по мастерской в свободном платье-рубашке, среди красивых, голых, готовых любить его натурщиц. Была и женщина для возвышенных интеллектуальных отношений – Эмилия Флеге. Она не могла претендовать на его личное время или состояние. Могла являться, как муза, по первому зову и исчезать, не успевая утомить мастера. Дети рождались хаотично и не пользовались поддержкой и заботой. На любом современном ток-шоу художника назвали бы мудаком.

В его жизни нет и следа желания мифологизировать себя или свой труд. Климт изображал женщин ломко, дьявольски сексуальными. Он сочетал академизм, кич и линию модерна; нечто беспроигрышное, любимое (инкрустацию золотой фольгой) и новизну.