Просто умереть

По правде говоря, яхта представлялась Уоррену лишь чертовой обузой. Такая морока определенно была ему ни к чему, а уж штормов на море он и вовсе до смерти боялся. Вот в жизни Майкла – всегда, сколько его знал Марк, – мореплавание играло важную роль. А потому деваться некуда: если хочешь быть деловым партнером Харрисона, будь любезен и владеть совместно с ним яхтой.

Спору нет, удовольствие Марк получал, и еще какое! Сколько славных деньков он провел под раздувающимися парусами и лучезарным небом! Сколько раз плавал по выходным в Девон и Корнуолл, а порой и до французского побережья или Нормандских островов. Но если ему вдруг никогда больше не доведется ступить на палубу, горевать он определенно не станет, нет.

«Где же ты, Майкл, чтоб тебя?..»

В полнейшей растерянности Уоррен отхлебнул виски и устроился на диване, откинувшись на спинку и скрестив ноги. Если бы изначально все пошло по плану, сегодня Майкл и Эшли уже вовсю наслаждались бы своим романтическим путешествием. Марк даже не представлял, как он сумеет пережить то, что на Мальдивах Эшли будет заниматься сексом с Майклом – по нескольку раз на дню, надо полагать: как-никак медовый месяц, черт побери. Она, правда, обещала ему, что как-нибудь выкрутится – допустим, скажет, что у нее критические дни. Но нельзя же ссылаться на это две недели подряд, верно?

Да потом, Марк и без того знал, что эти двое уже спали вместе, – это являлось частью их плана. Правда, его несколько утешали заверения Эшли, что Майкл в постели слабоват.

Если только это не было ложью.

Уоррен поболтал кубики льда в стакане и сделал глоток. Он уже несколько раз звонил вдовам Пита, Люка и Джоша, а также отцу Роббо – якобы выяснить детали предстоящих похорон, но в действительности желая вынюхать, не сболтнули ли что погибшие перед мальчишником во вторник. Марка интересовала любая деталь, способная изобличить его, к тому же он надеялся отыскать хоть какой-то намек на то, что же на самом деле было на уме у ребят.

В четверг вечером Майкл абсолютно точно находился в могиле. И вовсе ему это не почудилось. Ни в коем случае. Итак, в четверг Харрисон был там, а вчера – уже нет. Крышку гроба при этом завинтили на совесть, а ведь Майкл отнюдь не Гудини.

Получается, что кто-то должен был его выпустить. А затем снова завинтить крышку. Но зачем?

Может, очередные шуточки Майкла?

И если он сумел освободиться, то почему не появился на свадьбе?

Марк покачал головой и вернулся к отправной точке. В гробу Майкла не было, Эшли была уверена, что голос ему лишь померещился. Порой Уоррену тоже удавалось убедить себя в этом, однако надолго самовнушения не хватало.

Нужно снова все это обсудить с Эшли. Нет, правда, вдруг Майкл каким-то образом выбрался наружу и раскрыл их планы?

Но тогда к этому времени он уже наверняка подкараулил бы кого-нибудь из них.

Уоррен встал с дивана, размышляя, не отправиться ли к Эшли. Она беспокоила его – вела себя с ним холодно, как будто вся эта чертовщина произошла по его вине. Может, все-таки встретиться с ней? Да вот только ему наперед было прекрасно известно, что она ему скажет.

Марк вновь принялся мерить шагами комнату. Если Майкл жив и сумел выбраться из гроба, то что он сможет выяснить по электронным письмам в своем «Палме»?

Внезапно до Уоррена дошло, что, пребывая последние два дня в паническом настроении, он совершенно упустил из виду простейший способ узнать это. Ведь Майкл всегда копировал содержимое своего коммутатора на офисный сервер.

Марк поспешил в кабинет, где открыл ноутбук и вошел в систему. Затем чертыхнулся: гребаный сервер «лежал».

И «поднять» его и запустить можно было лишь одним-единственным способом.

63

При каждой встрече с Максом Кандиллом Грейс неизменно изумлялся тому, насколько хорош собой этот парень, ну просто красив до невозможности. Крашеный блондин лет двадцати пяти, с большими голубыми глазами и правильными чертами лица, он являл собой современного Адониса. Запросто мог бы стать топ-моделью или кинозвездой. Однако, вместо того чтобы строить карьеру, Кандилл предпочитал развивать «дар», как он называл свои способности. Молодой человек жил в лондонском пригороде Пэрли, в скромном домишке на две семьи. И все равно Макс неумолимо приобретал известность, превращаясь в восходящую звезду среди медиумов.

По невыразительной наружности заурядного фахверкового дома с аккуратной лужайкой да припаркованным на подъездной дорожке чистеньким автомобилем «смарт» о его обитателе заключить можно было весьма немногое.

Внутри жилища – по крайней мере, на первом этаже, выше которого Рой никогда не поднимался, – все было белым. Стены, ковры, мебель, изящные современные скульптуры, картины и даже две кошки, шныряющие вокруг этакими бонсай-версиями знаменитых тигров циркового дуэта Зигфрида и Роя. А в изысканном кресле в стиле рококо, с белой рамой и белой атласной обивкой, перед Грейсом сидел хозяин дома – в белой водолазке, белых джинсах «Кельвин Кляйн» и белых кожаных высоких ботинках.