Просто умереть

– Не вижу, Рой. Не могу сказать.

– Сколько ему осталось?

– Недолго. Не уверен, что ему вообще удастся выкарабкаться.

64

– Видишь ли, Майк, в чем дело. Редко бывает так, чтобы вдруг повезло всем одновременно. Так что ситуация у нас тут сложилась довольно необычная: сегодня у тебя удачный день, и у меня тоже. Здорово, правда?

Майкл – истощенный, трясущийся от лихорадки, в полубредовом состоянии – посмотрел вверх, однако увидел там лишь тьму. Голос был ему незнаком. Его обладатель нервно тараторил, изъясняясь на какой-то причудливой смеси наречий: вроде бы южнолондонский говор с отчетливым австралийским акцентом. Может, Дэйви в очередной раз кривляется? Нет, это навряд ли. Мозг словно бы вращался под черепом, мысли путались. Харрисон не понимал, где находится.

«Я в гробу? Мертвый?»

В голове как будто запустили паровой молот, в глотке пересохло. Молодой человек попытался открыть рот, однако губы не разлипались. По жилам струился ледяной холод.

«Я умер».

– Ты находился в мерзком, наполненном водой гробу, насквозь промокший, скрюченный ревматизмом, а теперь лежишь на чистенькой койке, сухой и удобной. Ты умирал. А теперь, возможно, не умрешь, однако хочу подчеркнуть: ключевое слово – «возможно»!

Голос растворился во мраке. Майкл погружался в темноту, падал в шахту лифта: все падал, падал, и стены неслись мимо него. Он попытался закричать, но губы не двигались. Что-то крепко сжимало рот. Ему только и удалось издать паническое мычание.

Затем странный голос раздался снова, очень близко, как будто незнакомец спускался вместе с ним в кабине лифта.

– Ты слышал про кота Шрёдингера, Майк?

Они по-прежнему двигались вниз. Сколько же тут этажей? Хотя какая, впрочем, разница?

– Неужели нет? Физику-то в школе учил?

Кто это? Где он?

«Дэйви», – произнес Харрисон, однако наружу пробились лишь нечленораздельные звуки.

– Если ты хоть сколько-нибудь интересуешься наукой, Майк, то обязан был слышать про этот феномен. Кот Шрёдингера находится в ящике, и он одновременно жив и мертв. Прямо вот как ты сейчас, друг мой.

Майкл почувствовал, что теряет сознание. Лифт уже вовсю раскачивался на тросах, тьма с неистовой скоростью нарезала вокруг него круги. Он закрыл глаза. Затем внезапно ощутил вспышку тепла, и мрак под веками залила краснота. Харрисон открыл глаза, но тут же зажмурился от ослепляющего света.

– А вот засыпать не надо, Майк. Как раз сейчас нужно бодрствовать. Еще не хватало, чтобы ты окочурился тут у меня, проблем не оберешься. Вскоре я дам тебе еще воды и глюкозы, потому что с едой спешить нельзя. Я обучен подобным вещам – поверь мне, ты в надежных руках. Меня натаскивали воевать в джунглях. Я и сам умею выживать, и знаю, как помочь выжить другим. Тебе повезло, что я подвернулся, правда. Но сейчас важно не давать тебе заснуть. Так что поболтаем немного, чтобы получше узнать друг друга, – так сказать, скорешимся маленько, лады?

Майкл снова попытался заговорить, но издал лишь очередную порцию бессвязных звуков. Он напряг память: всплыло ощущение, как его вытаскивают из гроба, как он лежит на чем-то мягком в фургоне – или это было на мальчишнике? Может, это кто-то из его друзей? Вот только они все вроде как мертвы. Тогда Марк? Как же хочется спать, просто закрыть глаза и заснуть.

Внезапно по лицу его хлестнула холодная вода. От неожиданности он распахнул глаза и заморгал в мокрую тьму.

– Всего лишь не даю тебе задремать, без обид, братан. – Теперь южнолондонский выговор почти исчез, остался лишь австралийский акцент.

Майкла снова затрясло, но вода действительно несколько привела его в чувство. Он хотел пошевелить руками, чтобы проверить, не лежит ли по-прежнему в гробу, однако они не двигались. Ноги тоже не слушались, как будто были связаны. Тогда он попробовал приподнять голову, чтобы коснуться крышки, но сил ему хватило только на пару дюймов.

– Наверняка тебе интересно, кто я такой и где ты находишься?

Опять вспыхнул свет, и ослепленный Харрисон крепко зажмурился. Сетчатку обожгло, словно от взгляда на солнце. Он снова замычал.

– Все в порядке, Майк, отвечать не надо. Это из-за скотча, с ним разговаривать не получится. Говорить буду я, а ты только слушай – то есть пока тебе не полегчает. Договорились?

Майкла охватило недоумение, а вместе с ним закралась и тревога. Сплошь какая-то бессмыслица, – может, это всего лишь сон или галлюцинация?

– Для начала, дружище, я объясню тебе здешние правила. Ты не спрашиваешь, как меня зовут, и не спрашиваешь, где находишься. Усек?

Харрисон лишь промычал в ответ что-то невразумительное.

– Ну да я все равно потом напомню тебе об этом. «Мизери» по Стивену Кингу, часом, не смотрел?

Слова незнакомца пробились через затуманенное сознание Майкла, однако он не понял, был ли вопрос адресован ему или кому-то другому. «Мизери». Да, что-то такое припоминалось. Кэти Бейтс. Харрисон попытался спросить, не играла ли она в этом фильме, но чертовы губы не шевелились, получилось лишь:

– Ммгг.