Пространство Большой Евразии XXI века. Интеграционные процессы: институты, направления, вызовы

Конвенция заполнила существовавший долгие годы юридический вакуум в решении вопросов международного регулирования статуса Каспия. Согласно тексту документа, у Каспийского моря отныне особый юридический статус. Это объясняется спецификой его географических, гидрологических и иных характеристик. Каспийское море представляет собой внутриконтинентальный водоем, который не связан непосредственно с океаном и тем самым не рассматривается в качестве моря. Но в силу своих размеров, состава воды и особенностей дна Каспий не может считаться и обычным озером. В связи с этим к Каспийскому морю не применимы как положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, так и принципы, используемые в отношении трансграничных озер: на сектора, разграничивается только дно Каспия, суверенитет в отношении водной толщи устанавливается на основании других принципов[1001].

Подписанная 12 августа 2018 года Конвенция четко оговаривает принципы разделения водных пространств Каспия. Согласно документу вводится определение 15-мильной зоны территориальных вод, что является отныне государственной границей каждого прибрежного государства, кроме того вводится понятие дополнительной 10 мильной зоны для рыболовства, которая примыкает к первой, а вся остальная часть вод Каспия становится общей. Тем самым, каждое прикаспийское государство имеет общепризнанные территориальные воды, рыболовную зону, в которой каждое государство может проводить «обоснованный» досмотр судов с помощью национальных судов береговой охраны.

Использование водных пространств оговорено в документе особо. Признается право пяти государств на коммерческое судоходство (включая доступ к транзитным перевозкам), рыболовство. Рейсы коммерческих авиакомпаний, регулирование военного присутствия и др.[1002]

К настоящему времени не все дискуссионные вопросы относительно статуса Каспия разрешены. Речь, прежде всего, идет о разделе дна и недр Каспийского моря. Это и понятно, ведь практически все дно, а значит, и недра являются нефтегазовым бассейном. Не случайно постоянно идут споры о юрисдикции тех или иных участков, прежде всего, в южной части акватории. Это объясняет и то обстоятельство, что Конвенция не регламентирует принципы раздела каспийского дна и оставляет решение данного вопроса для дальнейших переговоров сопредельных и противолежащих государств с учетом общепризнанных принципов и норм международного права[1003]. В данном случае, проявился один из компромиссов, который позволил участникам переговоров придти к общему соглашению.

Еще один из компромиссов, отраженных в итоге переговоров, связан с возможностью прокладки трубопроводов по дну моря, например, для доставки туркменского газа через Каспий в Азербайджан. Конвенция дает право каждой стране прокладывать трубопроводы в своем секторе, устанавливать добывающие платформы и т. п. Вместе с тем для этого требуется экологическое одобрение всех прикаспийских стран[1004]. На такой компромисс все участники переговоров, в том числе Россия и Иран, пошли и в связи с тем, что Конвенция решает важные проблемы безопасности на Каспии. Ведь только страны, участники соглашения могут иметь вооруженные силы и военные базы в регионе и, согласно положениям Конвенции «каспийская пятерка» также обязуется не предоставлять свою территорию для деятельности против каспийских соседей[1005]. В этом отношении, Конвенция стала важнейшим геополитическим документом, который обеспечивает право пяти прибрежных государств и только их, на беспрепятственную военную деятельность на общей не разделенной акватории моря[1006].