Простые радости

Миссис Мэлсом стояла на пороге в выцветшем летнем платье и мятой соломенной шляпе, со стеклянной миской малины в руках.

– Принесла для вашей мамы, – сказала она. – Она говорила, что очень любит малину, а у нас она уродилась. Нам одним столько не съесть.

– Большое спасибо за заботу, – сказала Джин, принимая миску. – Вы не зайдете?

– Кто это? – раздался тонкий с переливами голос матери.

Джин сверлила ее взглядом поверх соломенно-шляпной головы миссис Мэлсом, пока провожала гостью в комнату.

– Посмотри, мама, – сказала она, протягивая ей миску с малиной, будто приношение капризному божеству, чтобы его умилостивить. – Здорово, правда?

– К чаю будет хорошо, – снизошла мать, заворачивая колпачок перьевой авторучки.

Она была привередлива в еде и любила полакомиться. Миссис Мэлсом, возможно неосознанно, нашла самый верный способ снискать ее одобрение.

– Добрый день, миссис Суинни, – сказала миссис Мэлсом неестественно громким жизнерадостным голосом, каким разговаривают с глуховатыми или слабоумными людьми. – Вижу, вы занимаетесь бумагами.

– Мне нужно написать гору писем, – ответила пожилая дама и постучала по блокноту.

Джин моргнула от неожиданности. Не считая Дорри, единственным постоянным корреспондентом матери была старая подруга в Торонто. Только разделяющий их океан спас эти отношения от участи, постигшей все прочие.

– Самое сложное – придумать, что сказать, – добавила она, маска на миг сползла. – Когда ничего особенного не делаешь.

– А я как раз думала, не смогу ли я соблазнить вас выйти из дома в субботу, – сказала миссис Мэлсом, с опаской взглянув на Джин. – Союз матерей устраивает клубничное чаепитие в нашем зале собраний. Будет выступление звонарей и благотворительная ярмарка. Должен получиться хороший денек. – Она склонила голову набок.

Мать на мгновение впала в панику.

– Ох, боюсь, это для меня чересчур, – сказала она.

– Ну что ты! – воскликнула Джин. – Звучит чудесно.

– Мы найдем вам удобное местечко – если будете не в настроении вести беседы, то вам и не придется.

Джин не могла вспомнить, она ли предупредила миссис Мэлсом, что мать нервничает, когда вокруг незнакомые люди, или это выяснилось во время совместного чаепития.

– Мне не дойти, – сказала мать, решительно покачав головой. – Я недостаточно твердо стою на ногах.

– Мой муж отвезет нас на своем “райли”, – сказала миссис Мэлсом. – От двери до двери.

– Вот видишь, – сказала Джин. – Правда, здорово?

– Ну может быть, если ты тоже поедешь, – сказала мать.

Вообще-то Джин рассчитывала не на такой исход.

– Мама, приглашают-то тебя, – сказала она, бросив на миссис Мэлсом умоляющий взгляд. – Тебе так полезно выходить из дома.

Она не хотела употреблять именно это слово. Все, что преподносилось как “идущее на пользу”, теряло привлекательность. Она даже подумывала, не потерпеть ли клубничное чаепитие и барахолку ради того, чтобы постепенно вовлечь мать в новый мир вне домашних стен. Но перспектива ближайшей свободной субботы была слишком заманчива.

– Вы еще подумайте и дайте мне знать, – сказала миссис Мэлсом.

Джин почувствовала, как ускользает возможность свободы. Если не уладить дело прямо сейчас, пока можно рассчитывать на поддержку миссис Мэлсом, она проиграет эту битву.

– Может оказаться, что ты хорошо проведешь время. И будет о чем рассказать Дорри в следующем письме.

Мать помахала рукой, как белым флагом.

– Ну ладно, ладно. Раз вы так на это настроились.

К чести миссис Мэлсом, она не стала обижаться на этот неблагодарный ответ и просияла, как будто это ей оказали величайшее одолжение.

Я как-нибудь тебя отблагодарю, подумала Джин. Она не особенно верила в долгосрочный успех эксперимента. Это было бы слишком – надеяться, что мать заведет и сохранит дружбу и найдет хоть какой-нибудь источник развлечений и радости помимо нее самой и их четырех стен.

– А ты, вероятно, отправишься прожигать жизнь со своими новыми друзьями, пока меня нет, – проницательно предположила мать, как только дверь за гостьей захлопнулась. – Что-то крепко они за тебя взялись, уж не знаю почему.

– Если уж “прожигать жизнь”, – сказала Джин с великодушием победительницы, – то лучше, конечно, знать, что ты где-то развлекаешься, а не сидишь тут одна.

– Развлекаюсь? – сказала мать, и ее как будто передернуло. – Скорее терплю кучу глупых женщин, а не развлекаюсь.

– Я уверена, что они не все глупые. Миссис Мэлсом вполне достойная особа.

– Покуда они не попытаются вовлечь меня в какой-нибудь комитет. Сама знаешь этих женщин из церкви, как вцепятся своими когтями!

Джин рассмеялась.

– Ты преувеличиваешь! Это Союз матерей, а не стадо диких зверей.

– Что-то я не заметила, чтобы ты вызвалась участвовать.

– Я не мать, – сказала Джин.

16