Просветленные не боятся темноты (СИ)

- Слушай, тут такое дело... - протянул я, ощущая, как от напряжения сжимаются кулаки. - Мне нужны деньги... Я хотел попросить у тебя некоторую сумму на полгода... Скажем...

И я назвал ее.

Андрюха засопел, почесал нос, а потом мрачно заявил:

- Нет, ну как бы... Как-то оно нет, времена ныне тяжелые... все такое...

Он пытался врать, а поскольку не привык этого делать, то выходило неуклюже - словно бегемот, вообразивший себя обезьяной, лез на дерево, усеянное спелыми фруктами.

Все мое едва народившееся сострадание развеялось мгновенно.

- Тебе жалко, что ли? - спросил я напрямую, не скрывая недовольства.

- Нет! - Андрюха отвел глаза. - Не то чтобы жалко... Тебе прежнему я бы дал... Каждая собака знает, что ты не обманешь... Но сейчас ты какой-то странный, и это вот... Совсем меня не радует, и я не знаю, чего от тебя ждать!

Теперь он смотрел на меня прямо, и в серых глазах его мешались смущение и недоверие.

- Ладно, - сказал я. - Извини, что потревожил.

- Ты это, не обижайся! - начал Андрюха, но я уже шел прочь, в сторону Джомтьен Секонд-роад, на которой оставил машину.

Аня могла быть где угодно, и поэтому я ей сначала позвонил.

Выяснилось, что она только что вышла с массажа и не прочь выпить со мной кофе где-нибудь в центре.

Чем точно Аня зарабатывала деньги, я не представлял, знал только, что бизнес у нее в России и что живет она не бедно - в любой момент может позволить себе мотануться в Австралию или Японию, и думает над покупкой виллы в Хуа Хине, на другой стороне Сиамского залива.

Там и фарангов поменьше, и сам король, не хворать ему сто лет, живет большую часть года.

От разговора с Андрюхой я вроде бы отошел, хотя послевкусие от собственных эмоций осталось неприятное, да еще и недовольство собой по поводу того, что не справился, не смог вызвать сострадание.

Встретились мы у "Ройал Гардена", под врезавшимся в стену самолетом, и пошли в одну из арабских кофеен неподалеку.

- Ну, и чего ты возжелал моего общества? - спросила Аня после того, как мы сделали заказ и она закурила.

На этот раз я попытался сместить точку восприятия с самого начала разговора.

Поэтому испытал лишь слабенькое недовольство, когда выяснилось, что собеседница вовсе не намерена давать мне взаймы, да еще и ощущает примерно то же, что и Андрюха - удивление и раздражение по поводу того, что я так внезапно изменился, веду себя чудно и неадекватно.

А в один момент меня вообще посетило ощущение, что я разговариваю сам с собой, что ушей моих сначала достигает мой собственный голос, а потом, через какое-то время эхо, причудливо искажающее слова.

Настаивать я не стал, мы выпили кофе, потрепались, и на том расстались.

Аня оседлала украшенный блестками мотобайк, а я уселся в "Ниссан" и поехал к брату Пону.

- Ну, как твои успехи? - спросил он, когда я подошел к макашнице.

Клиентов у него не было, и вообще пляж выглядел по паттайским меркам на удивление пустынным, даже тайки-массажистки, обычно занимавшие пятачок тени под деревьями, куда-то подевались.

- Да никак, - ответил я, и поведал, как пытался одолжить денег у друзей.

- Что же тебя удивляет? - поинтересовался монах, когда я закончил рассказ.

- Почему они так ко мне переменились? Еще неделю назад все было иначе! Каждый бы за меня последнюю рубаху отдал!

- Ты уверен в этом? - брат Пон поднял левую бровь. - Погоди, не возмущайся... Никто не хочет сказать, что твои друзья не настоящие или что они лживые гнусные типы. Просто ты воспринимал их рожденные из твоей же головы привычные, шаблонные образы... Держи-ка...

И он выдал мне дынный шейк с торчащей из него трубочкой.

Я взял стаканчик, и рука моя заныла - таким холодным тот оказался.

- С моим появлением твое сознание начало модифицироваться, не какие-то его части, а все целиком. Изменилась перспектива, и ты увидел своих друзей немного с другого бока, или даже не с бока, а со спины. Кроме того, посмотрим на ситуацию с их стороны - ты вдруг ни с того ни с сего начал вести себя дико, не в соответствии с их представлениями о себе, выбиваясь из собственного образа... Как ты думаешь, это кого-то обрадовало?

- Ну вряд ли, - отозвался я. - Но злиться-то зачем?

- Люди просто любят, когда их ожидания в отношении других оправдываются. Если этого не происходит, возникают злость, раздражение, гнев, непонимание, подозрения...

- Ну да, я в этом убедился, - пробормотал я. - Но ведь я никого толком не видел! Никого не встречал все это время...

Брат Пон развел руками:

- Наверняка весь кондо гудит о твоем внезапном исчезновении. Слухи, сплетни... Помнишь, я говорил, что на ожидания и взгляды других не стоит обращать внимания?

Ну да, еще бы я не помнил - это случилось всего несколько дней назад!

Но одно дело - принять умом некий принцип, и совсем другое - воплотить его в жизнь.

- Ну а много раньше я упоминал, что собственные ожидания и надежды причиняют нам массу неприятностей. Вот ты надеялся выйти из затруднений, взяв взаймы у друзей, ожидал от них помощи... и что?

Я пожал плечами:

- Деньги мне все-равно нужно достать, а я пока не знаю, где.

- Ты можешь продать один из своих магазинов.