Против течения (сборник рассказов)

Возле сараев лежала куча неприбранного угля. Ремесленники хватали куски из этой кучи и норовили попасть в чердачную дверь. Лезть наверх они не осмеливались, потому что оттуда Серёжа и Андрей демонстрировали им своё холодное кухонное оружие. Иногда ремесленники промахивались, и тогда раздавался звон разбитых стёкол в интернатской кухне. Всё это сопровождалось всеобщим гамом, криками и угрозами в адрес засевших на чердаке и державших там оборону ребят. Ремесленники требовали, чтобы Серёжа и Андрей спустились к ним на расправу, а те показывали им свои топоры. В самом интернате всё это время царили паника и неразбериха. А потом выскочила тётя Маруся и отчаянно завопила:

–      Ребята! Убегайте скорей! Милиция уже едет! На двух машинах! Скорее бегите!

И обмундированные в чёрную ремесленную форму олухи поверили этой нехитрой уловке смелой интернатовской уборщицы!

Их всех как ветром сдуло. Двор мгновенно опустел. На нём осталась только одна победительница – тётя Маруся.

Девочки сразу начали наводить порядок в разгромленной кухне. Серёжа и Андрей, не выпуская из рук своего оружия, спустились по лестнице на интернатский двор, где их поджидала героическая тётя Маруся.

–      Ну, что вы опять натворили?

–      Тётя Маруся! Да мы ничего не натворили. Этим дуракам просто делать нечего. Только бегают по посёлку и народ распугивают. – объяснил ситуацию осведомлённый Серёжа.

–      Ну, смотрите, как бы вам самим не пришлось за всё отвечать. Пойду звонить Тамаре Сергеевне. Надо на завтра стекольщиков вызывать. А мне придётся ночью ходить, кухню и интернат охранять.

–      «Хорошо» – подумали Серёжа с Андреем. – «С такой надёжной охраной модно спокойно спать до утра».

Ни в одной школе, имевшей честь обучать нашего героя, Серёжа никогда не числился потенциальным отличником или твёрдым претендентом на какую–нибудь дубовую медаль. Причин этому было несколько: во–первых, Серёжа очень часто пропускал школьные занятия из–за дальних расстояний и не совсем благоустроенных дорог в нашем Отечестве; во–вторых, он был славен своим хулиганским поведением, а иногда и просто чудовищными выходками для наших благовоспитанных педагогов; в–третьих, выполнив учебное задание, он никогда не протягивал руки в знак солидарности со школьной системой обучения; в–четвёртых, он охотно выполнял сложные задания, а требовавших только механических усилий и отнимавших много драгоценного времени он не делал вообще, поэтому в школьном журнале напротив его фамилии почти всегда красовалась такая курьёзная, почти нелепая картина: 5, 5, 2, 2, 5, 2, 5, 5; в–пятых, Серёжа всегда ходил по школе в кирзовых солдатских сапогах, а, по мнению наших педагогов, те, кто ходит в сапогах, просто органически не могут быть отличниками; в–шестых, если бы эти педагоги знали, что и с какой целью прячется в Серёжкиных сапогах, они бы с суеверным ужасом немедленно отчислили его из школы, снабдив лестной рекомендацией в детскую исправительную колонию.

Из всего вышесказанного вы, дорогие читатели, сделали совершенно правильный вывод: у нашего героя были весьма сложные, а иногда даже и откровенно неприязненные отношения с нашей самой передовой системой школьного образования...

Однако пора вернуться к гегемонистским притязаниям будущего, дорогого нашим трудовым сердцам, рабочего класса.

Может быть, когда-нибудь бесноватые ремесленники угомонились бы наконец и отстали от мирных обитателей железнодорожного интерната, но в их многочисленных рядах был не только жаждавший реванша неистовый Зверь, но и несколько бывших воспитанников самого интерната, мечтавших всё–таки добить нашего неуязвимого героя. Здорово, видимо, они подначивали друг друга на новые боевые подвиги. У Серёжи вообще сложилось впечатление, что умудрённые жизненным опытом наставники и педагоги из рем.училища, специально отправляли своих подопечных на свежий воздух, чтобы в самом училище было меньше с ними беспокойства и хлопот...

Серёжа беззаботно и почти жизнерадостно шёл по станционному посёлку из интерната к себе домой, в заповедник. Вдруг из бокового переулка раздался приближающийся гул и топот многочисленных неподкованных копыт. Серёжа повернул голову и сразу осознал безмерность грозящей ему опасности... На него летела разъярённая орава бездельных учащихся системы профессионального образования. Серёжа сразу, без раздумий, бросился наутёк по чебаркульской дороге. За ним с шумом и гамом летела ослеплённая ненавистью и духовной близорукостью чёрная коррида во главе с пылающим благородным гневом Зверем.

У Серёжи не было с собой никакой ноши, одет он был легко, поэтому и бежал он без особого напряжения, приберегая силы для всяких возможных случаев... За ним с рёвом и улюлюканьем неслась чёрная толпа примерно из 150–ти необузданных особей мужского пола и, может быть, человеческого рода.