Противник (СИ)

  По всей видимости, он планировал украсть одну из патрульных машин, хозяин которой присоединился к толпе, которая мчалась в безголовой панике, но черная волна достигла ее задолго до них, и то, что раньше происходило только в воображении Бреннера, теперь он действительно увидел . Это было гораздо менее драматично, чем он ожидал, и именно по этой причине было еще хуже: не более чем на секунду казалось, что машины были спрятаны под черным, слегка вибрирующим потолком, подергивающейся массой, округлявшей их формы и реплицировались диффузно, а затем скользили дальше. Остались выдолбленные обломки без шин, обивки и приборных панелей; да еще без краски. Металлические тела мерцали тусклым светом, как будто их подвергали пескоструйной очистке. На двух или трех машинах передние и задние стекла оторвались, когда с них сняли резиновые уплотнители и разбили прямо на улице.

  «Черт возьми!» Салид остановился и дико огляделся. Нападающая армия насекомых текла вокруг его ног, как блестящая жесткая вода, но теперь он не обращал на них внимания; дополнительные доказательства того, что его выступление ранее было не чем иным, как защитным иском. Он сделал шаг в сторону, снова остановился и повернулся еще раз по кругу. Его лицо исказила гримаса, от которой Бреннер испугался. Наконец он побежал дальше, почти беспрепятственно пересек одну из боковых полицейских машин и нетерпеливо жестом велел Бреннеру и Йоханнесу сделать то же самое.

  Бреннер последовал за ним, гораздо менее элегантно, но почти так же быстро, в то время как Йоханнес даже не пытался преодолеть препятствие. Он просто стоял и смотрел на него. Его глаза были пустыми.

  «Черт возьми, чего ты ждешь?» - рявкнул Салид. "Она - "

  Бреннер жестом заставил его замолчать. Когда он посмотрел в лицо Иоганнесу, в него закралось новое чувство страха, возможно, еще хуже, что было трудно определить. На самом деле это был первый раз, когда он сознательно посмотрел на Йоханнеса с тех пор, как они вышли из дома. Глаза Йоханнеса на самом деле не были пустыми. В этом все еще было что-то, но Бреннер внезапно усомнился, что это была жизнь. И в тот же момент он понял, что он был не единственным, кто на самом деле не следовал за Салидом по собственной воле.

  Как он мог быть таким слепым? Неужели он действительно думал, что он единственный, кто столкнулся с худшим, что только мог вообразить? Вероятно, он все еще был в хорошей форме по сравнению с молодым священнослужителем. За последние несколько часов его жизнь безвозвратно превратилась в руины, которые никакая сила в мире не могла исправить, но это было ничто по сравнению с тем, через что пришлось пройти Йоханнесу. Он не видел худшего, что мог вообразить: он сделал все, что мог.

  Он убил человека.

  Не имело значения, было ли это сделано в целях самообороны, намеренно или почти без его вмешательства. Он уничтожил человеческую жизнь, преступление настолько абсурдного масштаба для такого человека, как он, что Бреннер, вероятно, даже не мог оценить ужас, который он испытал.

  «Чего вы ждете?» - снова спросил Салид. Он по-прежнему казался нетерпеливым, но в то же время немного неуверенно. Возможно, он не знал, что происходит в Иоганнесе, но ему пришлось бы быть слепым, чтобы не видеть, что с ним что-то происходит.

  Бреннер повторил свой защитный жест, полностью повернулся к Йоханнесу и протянул ему руку. Прошло больше секунды, прежде чем Йоханнес даже отреагировал на движение. Он моргнул, посмотрел на протянутую правую руку Бреннера и покачал головой; не в виде отрицания, а как будто он не знал, что делать с протянутой рукой.

  «Давай, - тихо сказал Бреннер. "Я помогаю тебе."

  Йоханнес отреагировал не сразу, и Бреннер не удивился бы, если бы он просто покачал головой и убежал; или вообще ничего не сделал бы. Но затем он нерешительно поднял руку и взял Бреннеров. Неуклюже, но послушно - без воли - он перелез через капот машины, чтобы они могли продолжить свой путь.

  Хотя инцидент длился всего несколько секунд, картина на улице полностью изменилась, когда Бреннер снова повернулся к Салиду. Впереди были еще две разбитые машины на голых колесах - пожарная машина и две машины скорой помощи - и еще около тридцати или сорока метров, но никого не было видно. Улица перед ними была пуста и сияла, но, за исключением Салида, Иоганнеса и него самого, вся жизнь была крошечной, многоногой и заключенной в блестящие доспехи из черного рога.

  Салид хотел что-то сказать, но и сейчас не мог до этого дойти. Это еще не конец. Тьма, из которой они бежали, последовала за ними во второй раз: вокруг них погас свет.

  any2fbimgloader7.png

  any2fbimgloader8.png

  Свет погас, и тьма, которая сразу же распространилась за окнами холла, сказала Кеннелли, что это не просто перегоревшая лампочка. И все же он был удивлен, когда после секундного колебания подошел к окну и выглянул.