Противник (СИ)

  Он практически ничего не видел. Дорога внизу превратилась в черное бездонное ущелье, а там, где город должен был быть за ним, не было ничего, кроме огромной, темной равнины. И это несколько тревожило. Он находился на третьем этаже, и по пути сюда он очень точно запомнил свое окружение: противоположная сторона улицы ограничивалась только бетонной стеной двухметровой высоты, за которой простиралась территория больницы, просторный парк с только одно-единственное, не особенно высокое здание, так что он действительно должен был смотреть на весь город. У увиденной им темноты было только одно объяснение: затемнение не ограничивалось этим зданием или улицей.

  Легкое затягивание позади Кеннелли вырвало его из мыслей. В мгновение ока он развернулся и полез в карман, но нащупал только гладкий пластик сотового телефона. Только тогда он вспомнил, что офицеры забрали у него оружие. Одно из его оружия.

  Звук не повторялся, но Кеннелли был слишком хорошо натренирован, чтобы полагать, что это просто воображение или совпадение. Вглядываясь в темноту позади себя, он медленно присел, протянул руку и вытащил револьвер, который носил в кобуре на щиколотке на левой ноге. Щелчок, с которым он взвел курок, звучал почти как звук самого пистолета в тишине холла, но также был чрезвычайно успокаивающим звуком - даже если он втайне чувствовал, что оружие ему не пригодится. Даже в этом случае ее вес успокаивал, хотя бы потому, что это было что-то знакомое и что-то, что он ассоциировал с безопасностью и властью на протяжении всей своей жизни.

  «Есть ли там кто-нибудь?» - спросил он - сначала на немецком, потому что, конечно, наиболее очевидной догадкой было то, что какой-то нахальный житель услышал шум и вышел, а затем, когда он не получил ответа, снова на своем родном языке.

  Результат был таким же. Никто не ответил. Никто не мог ответить, потому что он был один. Его глаза уже привыкли к тусклому свету, чтобы видеть коридор. Он видел не более чем узор из геометрических теней, но в нем не было места для человека. Странно ... На мгновение ощущение, что за ним наблюдают, было настолько сильным, что почти граничило с уверенностью, и обычно он мог очень хорошо полагаться на свое чувство. Но, наверное, и его нервы были не из лучших.

  Кеннелли пожал плечами, сделал движение, будто кладет пистолет в карман пиджака, но потом только переключил его справа налево и вытащил освободившейся рукой телефон, прежде чем снова повернуться к окну. Сразу же ощущение, что за ним наблюдают, стало настолько сильным, что что-то коснулось его между лопатками. Но когда он снова обернулся, коридор был по-прежнему пуст.

  В общем, в доме было невероятно тихо. Возможно, он действительно осознавал это только в тот момент, но, конечно, чувствовал это все время. Слишком тихо. После всего, что произошло на улице, завывания сирен, голосов, шума, шума двигателей и криков, не говоря уже о стрельбе и грохоте вертолета, находящегося всего в квартале от нас, зал должен был быть у окон с любопытством толпились люди.

  Ничего из этого не произошло. Напротив, дом казался заброшенным. Возможно, все его жители сбежали, или местные власти были достаточно осторожны, чтобы их эвакуировать.

  Что-то подсказало Кеннелли, что это не объяснение, но в то же время он уклонился от размышлений об истинной причине мрачной тишины, охватившей обветшалый жилой дом.

  Возможно, потому, что тогда ему пришлось бы подумать о причине другой, гораздо более могущественной тьмы, охватившей город за окном. Это было не просто отключение света - если оно вообще было. Даже без электрического света здесь не должно было быть так темно. На небе не было ни одной звезды, хотя ночь - насколько он помнил - действительно была безоблачной. И разве не должны были уже давно сгущаться сумерки?

  Кеннелли откинул рукав и посмотрел на часы, но не смог разобрать положение стрелок в практически отсутствующем свете. Тем не менее, солнце должно медленно подниматься. Облака, которые, по-видимому, вошли, действительно должны быть очень плотными. Однако погода все равно несколько дней сходила с ума.

  Он снова услышал позади себя слабый шорох, но на этот раз подавил импульс развернуться. Он знал, что он один. Вместо этого он открыл телефон, просто большим пальцем набрал многозначный номер, который набрал ранее той ночью, и прислушался к гудку.

  Спутниковая связь прервалась, как только он убрал большой палец с последней кнопки, и на этот раз

  он знал, что человек на другом конце линии, должно быть, ждал его звонка, положив руку на трубку.

  "Все кончено?"

  Собеседник не стал заморачиваться ни приветствием, ни другим пустым звуком. Кеннелли ясно слышал напряжение в голосе собеседника. Он не стал это скрывать.

  Он ответил не сразу, на ответ потребовалось две-три секунды, и одно это колебание делало его ответ почти излишним. "Нет. Были… трудности. - Значит, они еще живы.

  «Да, - сказал Кеннелли.