Противоречия любви

Поднявшись на лифте в квартиру Полонского и пройдя по ней, она зашла в комнату, которую Гер назвал ее и, войдя, закрыл за собой дверь. Дара осмотрелась. Чувство усталости давило на плечи. Она добрела до двери в ванную комнату и поняла, что ее приезда ожидали. Здесь было все, что может ей понадобиться. Приняв душ и надев ночную рубашку из тонкого кружева, девушка залезла под одеяло и провалилась в сон.

* * *

В этот день Гер так и не прилег поспать. Убедившись, что Дара спит безмятежным сном ребенка, он успокоился и приступил к делам. А их скопилось немало, и главное — это покушение на него. Основным стало понимание, что Шандор непричастен. Они убрали Шандора, а тот, кто хочет убрать его, остался. Теперь Гер осознал, что у него есть враг, и этот враг поставил своей целью уничтожить его.

Гер знал, что в этой схватке нет иного выхода, кроме смерти одного. Или он, или тот, кто хочет его убить. Игра стала взрослой, и ставкой в ней была жизнь.

Всем этим он и занимался с Ковало в течение нескольких дней. Он даже домой приезжал только чтобы принять душ и переодеться. В квартире Ковало оставил пятерых людей для охраны Дары и Полонского, когда тот приезжал домой.

Но Геру некогда было сидеть дома, он вместе с Ковало вел расследование всей цыпочки покушения, чтобы добраться до заказчика.

В результате у них была информация о швейцарской фирме, предоставляющей машины бизнес-класса напрокат. Ковало нашел их сервис по обслуживанию автомобилей, и ему удалось поднять документацию по сотрудникам, работающим там. И успех был ему наградой. В личных делах работников сервиса он нашел папки дел временных работников. И там был тот, кто обслуживал машину, которую Полонский взял напрокат. Ковало приложил все свои связи и вычислил этого человека. Это был русский, с поддельными документами, который за пару дней до происшествия с машиной устроился в этот сервис. Ковало рыл землю, и это было необразное выражение. Он нашел этого "механика" уже в России. И после долгого допроса получил о него то, что хотел.

Гер был в офисе. Скопившиеся дела требовали его присутствия. Но когда Ковало зашел в его кабинет, Гер отложил бумаги.

— Говори, — сухо велел он и полез в карман за сигаретами.

— Я знаю кто тебя заказал, — так же сухо ответил Ковало, чувствуя что очень хочется закурить.

— Имя, — Гер уже понимал, что его ждет очередное разочарование в жизни.

— Савелий, — Ковало не выдержал и, подойдя к столу, взял из лежащей на нем пачки сигарету.

— Жаль… — Гер знал, что должен убить его. Выбора нет, Савелий сам подписал себе приговор.

— Его убрать? — закуривая, спросил Ковал.

— Я сам, — Гер вспомнил день рождения Савелия, и ему стало жаль его. Но это была лишь минутная слабость.

— Зачем тебе это? — пропустив дым через себя, Ковало выдохнул с облегчением.

— В этой машине со мной была Дара. Этого я ему не прощу.

Еще раз затянувшись сигаретой, Ковало, взяв все свои эмоции под контроль, стал обсуждать с Гером план по устранению Савелия.

* * *

Первый день в квартире Полонского Дара провела в своей комнате. В ее жизни, тихой, спокойной и такой размеренной, вдруг в один миг все изменилось. В нее ворвался Гер, а с ним вся яркость жизни. Его признание в любви и потом машина, падающая в пропасть. Любовь, жизнь и смерть — все это принес с собой Гер и перевернул ее тихим мирок, который она восстановила, находясь на лечении.

Даре тяжело было вот так в один миг ощутить всю остроту происходящего и осознать это. Поэтому после прилета в Москву она весь день лежала на кровати, укрывшись пледом, и пыталась собрать свой мир, вновь разрушенный Полонским. От еды она отказалась, но никто особо и не настаивал. Дара была рада, что ее оставили в покое. И то, что ванная комната у нее своя, тоже устраивало. Она могла позволить себе не выходить за пределы этой комнаты. Закрывшись в ней, она закрылась от мира, к которому была не готова.

На другой день она вышла из комнаты и осмотрелась. Квартира Полонского была большой и красивой. Ничего лишнего, сдержанный минимализм во всем, но Дара чувствовала, что этот минимум вещей стоит очень дорого. Все в интерьере источало дорогую эстетику вкуса. Она прошлась по просторной гостиной, вышла в коридор, который привел ее на кухню, поражающую своими размерами. Там пять парней в стандартных костюмах, с проводками в одном ухе, ели еду из коробочек и пакетиков.

— Мы уже хотели Полонскому сообщить, что ты не ешь ничего, — вставая, сказал один из них.

Дара по их виду уже знала, что это из охраны Полонского.

— Проходи, присаживайся, — сказав это, другой парень встал из-за стола и показал на стул, — мы тут еду заказали. Поешь.

Дара видела эту странную еду на столе. Она к такому не привыкла и не совсем понимала, как это вообще едят.

— Я могу приготовить, — неуверенно произнесла она.

— Если хочешь. Только у Полонского в холодильники мышь повесилась.

Дара улыбнулась, понимая, что Гер, конечно, не готовит. Неужели он питается вот этим? Она еще раз бросила взгляд на небольшие кусочки прессованного риса в шкурке и темную жидкость в маленьких баночках, куда ребята окунали эти кусочки.