Противостояние

Чаще всего пожары возникали во время приготовления пищи или погрузки легковоспламеняющихся товаров. С одной стороны, вокруг вода: казалось бы, что потушить пожар — не проблема. Но парусники имели столько канатов, веревочных лестниц, парусов и деревянных частей, что пожар мгновенно охватывал большие площади. С изобретением помпы для откачки воды из трюма и гашения пожаров ситуация улучшилось, хотя горели корабли вплоть до изобретения систем аварийного пожаротушения.

— Богдан, почему мне пришлось свистеть дважды? — вчера я забыл про это, вспомнив, потребовал ответ. Смущенный великан опустил голову: врать он не умел, а ответить честно — означало признать, что желание убивать выше приказа Макса Са.

— Дисциплина — основа побед, если каждый будет делать то, что ему нравится, мы быстро потерпим поражении, — я хотел добавить ещё пару фраз, но голос Панса ворвался в голову, заставив выронить кусок мяса: «Макс Са, за нами гонятся враги, их очень много»!

«Где ты?» — послал импульс, мысленно показывая берег, вдоль которого шла «Буря».

Я приготовился к ментальному удару, но его не последовало. Дважды повторив вопрос, не получил ответа.

— Сирак, ближе к берегу, враги преследуют Панса и его воинов, может, нам удастся их увидеть.

Ещё пару часов назад Сирак указал рукой на мыс:

— Это было здесь, — речь шла о неудачной ночной вылазке. Сам Максимен не был виден с такого расстояния, скрытый в глубине бухты. По логике, отступающий к Берлину с воинами Панса должен был находиться недалеко впереди нас.

«Панса, входи с воинами к Соленой Воде, я увижу тебя».

На этот импульс ответ пришел в виде короткого: «Иду».

«Буря» шла в двухстах метрах от берега, ближе идти по непроверенному маршруту было опасно. Существовала опасность наскочить на мель, или, ещё хуже, напороться на риф. Ещё около двух часов половина воинов по левому борту и на носу всматривалась в берег в надежде увидеть Панса и его отряд. Дважды попробовав вызвать Панса, не получил отклика.

— Вижу людей, там идет бой, — донесся крик с «Вороньего гнезда».

— Сирак, к берегу, высадимся у них за спиной, — скомандовал капитану. Крутанув штурвал, Сирак, сам стоящий за рулем, направил корабль в сторону берега. Вглядываясь в прозрачную воду, видел, что глубина позволяет приближаться.

— Шлюпки спускать не будем, по цвету воды здесь глубина хорошая, — словно прочитав мои мысли, озвучил свои действия капитан «Бури». Киль шхуны зарылся в песок в пяти метрах от линии берега, сбив с ног людей на палубе.

— Сейчас отлив, во время прилива снимемся, — весело прокричал Сирак, надевая кольчугу через голову.

Богдан с братьями первым спрыгнул в воду, для этих великанов глубина была на уровне груди. Молча посыпались воины, самым низкорослым вода доходила почти до подбородка. Выбравшись на берег, не теряя времени устремился на север — туда, где кипел бой.

Панса, следуя моему совету, вышел на побережье, где оказался в ловушке. С одной стороны путь преграждал горный кряж, вдававшийся в море. С другой стороны, наступали враги, методично осыпая неандертальцев стрелами. Стараясь не шуметь, мы подобрались к врагам на расстояние выстрела из лука. Увлеченные отстрелом прятавшихся за валунами неандертальцев, воины Никона не сразу заметили опасность с тыла. Первый залп лучников Моско уменьшил количество врагов на пару десятков.

— В атаку! — скомандовал я, обнажая катану.

Оставшиеся враги развернулись, натягивая луки. От второго залпа часть из них успела увернуться, стреляя в ответ. Несколько вскриков среди нашего отряда дали понять, что стрелять сатанисты умеют. Невдалеке заржала лошадь: вылетев из группы деревьев, четверо воинов галопом понеслись в сторону Максимена. Я проводил глазами всадников, но не их лошади привлекли мое внимание, а винтовки за плечами. У двоих всадников на спину закинуты винтовки: у отца была такая, доставшаяся от деда, с дарственной надписью от Жукова. Мой дед был снайпером, на его личном счету — сто четыре фашиста. Это была самая обычная винтовка Мосина с двукратным оптическим прицелом. Отец ее очень берег, непременно рассказывая всем гостям про отца-снайпера. За плечами у всадников болтались винтовки, как две капли воды похожие на дедовскую.

Оказавшись в окружении, враги сдались: в плен попало семеро лучников, больше двадцати было убито, ещё четверо умирали, стоная от боли. Я не стал мешать неандертальцам добивать раненых — у нас нет ни Красного Креста, ни Женевской конвенции, чтобы заботиться о врагах. Пленных не дал тронуть, это были люди подневольные: стоя на коленях, они ожидали смерти. Меня всегда удивлял плен: вероятность того, что тебя оставят в живых, невысока.

— Я дарю вам жизнь, идите к своим семьям, но запомните — если ещё раз возьмете в руки оружие против меня и моих людей, пощады не ждите. Можете взять свои луки, — разрешил двоим последним воинам, торопливо убегавшим в сторону юга. Безоружные, они рискуют попасться любому племени или хищникам, а я хотел, чтобы о моем поступке узнали остальные воины, служащие сатанистам.