Противостояние

– Я тоже считаю, что с дороги нужно отдохнуть.

– И если можно, поменять машину, – вдруг сказал Козицкий.

– Почему?

– Не люблю привлекать внимание.

– Вы поэтому так выглядите? – не сдержался Кардиган.

– Что? – не понял дознаватель.

– Извините, – смутился афроамериканец. – Случайно вырвалось.

И в очередной раз подумал, что в жизни не встречал столь незаметного, полностью сливающегося с окружением человека. Недорогая и неприметная одежда, в меру поношенная, обыденная, абсолютно среднестатистическое лицо с абсолютно повседневным выражением. На дознавателя обращали внимание только тогда, когда он сам того хотел, а до той поры он всё видел, всё слышал, но оставался в тени…

«Идеальный хищник», – вдруг понял Омар.

Козицкий, в свою очередь, прекрасно понял, что имел в виду Кардиган, едва заметно улыбнулся и повторил:

– Не люблю привлекать к себе внимание.

– В моих документах всё равно написано «Министерство внутренней безопасности», – усмехнулся афроамериканец. – И подозреваемые всё равно будут теряться и смущаться. Независимо от того, на какой машине мы к ним заявимся.

– Хорошо, – вздохнул Козицкий. – А что будет написано в моих документах?

– Я буду вас представлять, не углубляясь в подробности, – сказал Кардиган. – Кстати, мистер Боширов, вы очень хорошо говорите по-английски, почти без акцента.

– Лёгкий южный, – негромко уточнил дознаватель.

– Да, пожалуй. – Афроамериканец вновь улыбнулся. – Специально ставили?

– Нет, случайно получилось. Особенности произношения.

– Вы похожи на южанина.

– Может быть, – не стал отрицать Козицкий.

Он бы с удовольствием помолчал всё оставшееся до отеля время, но то ли Кардиган получил приказ как можно больше узнать о русском госте, то ли сам заинтересовался человеком, готовящимся арестовать неуловимого Краузе, но расспросы продолжились, и вежливость требовала поддерживать беседу.

– Признаться, я немного удивлён тем, что вы запросили бумажные документы, – произнёс Кардиган. – И отказались смотреть цифровые копии.

– Это потому что я здесь, – объяснил дознаватель. – Я приехал изучить место происшествия и поговорить с людьми, которые принимали участие в интересующих меня событиях. И раз уж так совпало – предпочёл бумагу. К примеру, мне нравится рассматривать фотографии, держа в руке их, а не планшет.

– Это так старомодно, – заметил афроамериканец.

– Я не то чтобы очень молод. – Козицкий едва заметно пожал плечами.

– Я не хотел вас обидеть, – быстро сказал Кардиган. – Моё замечание не имело целью указать на ваш биологический возраст и тем унизить.

Судя по округлившимся глазам, афроамериканец всерьёз испугался, что нарушил установленные этические правила, и дознаватель поспешил его успокоить:

– Всё в порядке, мистер Кардиган, даю слово, что я правильно истолковал ваши слова и не считаю их оскорбительными.

– Спасибо. – Агент ощутимо расслабился и тут же задал следующий вопрос: – Почему вас заинтересовала старая автомобильная авария?

– Надо же с чего-то начинать. – Козицкий вернулся к созерцанию балтиморского пейзажа.

– Только поэтому?

– Да, мистер Кардиган, только поэтому.

– То есть вы не скажете, что ищете?

– Не скажу, потому что не знаю.

– Не знаете? – изумился афроамериканец. – Вы пролетели половину земного шара и не знаете, что ищете?

– Не знаю, но обязательно найду, – уверенно ответил дознаватель.

– Что найдёте? – не понял Омар.

– То, что мне нужно, мистер Кардиган.

– То есть то, чего вы не знаете?

– Именно так.

Несколько мгновений агент изумлённо таращился на Козицкого, после чего вежливо поинтересовался:

– Вы не обидитесь, если я назову вас странным?

– На том основании, что я не знаю, что ищу?

– Совершенно верно.

Козицкий едва заметно улыбнулся, помолчал, после чего негромко ответил:

– Мои расследования не часто начинаются с поиска чего-то известного. Наоборот – как правило, они этим заканчиваются: я говорю, что или кого нужно найти, и на этом моё участие в расследовании прекращается.

– Потому что вам неинтересно, что будет дальше?

– Потому что дальше – не мой уровень, – блёклым голосом ответил Козицкий, нашедший что-то интересное в зажиме ремня безопасности. – Я ищу скрытое, чаще всего даже не след, а след следа. Я ищу то, чего никто, кроме меня, не найдёт, потому что никто, даже я, не знает, что же я ищу.

///