Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование

Схему негативного обращения и, более точно, схему опрокидывания, или инверсии, «нормального» и «правильного» статуса мы вновь обнаруживаем, в секуляризованной форме, в антиеврейских обвинениях, когда прибегают к риторике виктимизации. Известна главная тема этой риторики, широко используемой палестинской пропагандой, направленной на Запад; она имеет целью включить механизм, который, кроме симпатии, создавал бы состояние эмпатического отождествления с безвинной жертвой: вчерашние жертвы сегодня превратились в палачей, преследуемые стали преследователями, угнетенные – угнетателями и т. д. Этот пропагандистский виктимизационный миф, чтобы быть эффективным, предполагает наличие аудитории, для ценностей которой характерна смесь милосердной эмпатии христианского происхождения по отношению ко всякому человеческому существу, воспринимаемому как «невинная жертва» (отсюда – выдвижение со времени интифады темы «палестинских детей, жертв израильских палачей»; между тем этих детей цинично посылают на смерть, чтобы превратить их в мучеников, приносимых в жертву мифологии битвы), и нечистой совести людей Запада, порожденной колониальными временами (тема «империалистической» и «колониалистской» или «неоколониальной» эксплуатации третьего мира отнюдь не завершила свою карьеру в «вызывающей слезу» так называемой левой риторике).

В этом типе аргументации принимают в качестве предпосылки фундаментальный элемент дискурса «сионистского» противника о себе самом (преследование евреев в Европе, даже уничтожение, или нацистский геноцид, евреев), чтобы лучше повернуть его против него самого с помощью системы взаимосвязанных символических идентификаций: «сионисты» (или израильтяне) – это новые нацисты, палестинцы – это новые евреи; палестинцев преследуют и унижают, как когда-то евреев (пример классической адаптации к очевидностям, принятым западной аудиторией), палестинцы являются также жертвами попытки истребления со стороны переживших нацистский геноцид евреев и т. д. В этой перспективе очевидно, что смерть подростков, бросающих камни, удручает иначе, чем смерть профессиональных террористов, закладывающих бомбы. Этот ряд неправомерных аналогий и идентификаций – главное орудие палестинской пропаганды, предназначенной для людей Запада, которые, как предполагается, сохраняют (еще сохраняют) чувствительность по отношению к историческим несчастьям евреев, часто используется также в кругах христианских активистов некоторых западных стран. В интервью, появившемся 29 марта 1991 г. во французском еженедельнике La Vie, аббат Пьер, большая известность которого делает его «моральным авторитетом» в полном смысле слова, заявил следующее с совершенно идеологической прямотой (он повторяет клише и, делая это, превращает его в догму):

Я констатирую, что после создания своего государства евреи из жертв превратились в палачей.

И на этот раз эффективность мифологизации (сионист – нацист/ палестинец – ребенок-мученик) обусловлена тактически направляемой отсылкой к исторической реальности; ибо палестинские жертвы – это действительно жертвы. Но довольно часто их палачи – это другие палестинцы. Это виктимизационная полухристианская мифология из принципа забывает[641].

Таковы «позитивные» отклики, которые получила «вызывающая слезу» пропаганда ООП в некоторых западных кругах. Именно с помощью нового западного христианского антисионизма, радикализировавшегося со времени Шестидневной войны, вновь оживились самые старые антиеврейские стереотипы, входящие в христианскую средневековую традицию: от еврея-плута до еврея – отравителя колодцев[642], от еврея – лжеца и ростовщика до еврея-оккультиста, совершающего ритуальные преступления. Плетущий заговоры и кровожадный, лицемерный и жестокий – современная пропаганда смогла в новом («антифашистском», «антирасистском» и «антиимпериалистическом») контексте вновь использовать эти криминализирующие и сатанизирующие еврея свойства, приписываемые ему некоторыми христианами.

Но остановимся теперь более детально на антиеврейском дискурсе, приспособленном к современному антисионизму, центральным в котором является обличение «унижения», испытанного «арабами и мусульманами», нанесенного им существами, которые воспринимаются как сугубо низшие, в перспективе, очень близкой к воображениям кастового общества, где восстание представителей какой-либо низшей касты равнозначно покушению на весь всемирный порядок. Оцепенение и негодование – вот эмоциональные реакции, вызванные самим существованием «сионистов» и Израиля. Чувство неискупимого покушения на достоинство окрашено горечью, как в речи, произнесенной сирийцем Мухаммедом Азза Дарвазой на Четвертой конференции Академии исламских исследований, которая состоялась в сентябре 1968 г. в Каире, в Университете Аль-Азхар, «Сорбонне ислама»: