Протопоп Аввакум и начало Раскола

Неронов провел начало 1665 года в своем скиту. Он был в очень плохих отношениях с архиепископом Симоном и общался постоянно с простыми людьми, которых оскорбляли нововведения архиепископа. Симон вынес из храма алтарный образ Божией Матери и небрежно обращался с ним. Он сказал: «Женщинам в алтаре делать нечего!» Крестьянку, которая пришла к нему, чтобы рассказать, как св. Игнатий Ломский исцелил ее парализованную руку, он посадил на цепь и запретил почитать образ этого святого. Наконец, разве это не он запретил 9 мая праздновать Николин день в церквах, которые не были построены во имя св. Николы? Группа паломников, вошедших 9 мая в собор св. Софии, была потрясена этим небрежением к святому Николе, и к тому же тут же они услышали, что архи епископ обозвал великого чудотворца – «мужичьим сыном»[1332]. Есть основания думать, что Неронов был в начале июля арестован по жалобе архиепископа, а затем допрошен в Москве митрополитом Крутицким. 24 августа он был отправлен под крепкой стражей в Переславль Залесский, в Горицкий монастырь, куда он прибыл 26-го[1333], отсюда через некоторое время он был направлен в Вологду, в распоряжение местного архиепископа, который освободил его и отослал в его же скит[1334]. Но едва он вернулся к себе, как множество местных жителей пришли к нему пересказать кощунственные слова попа Сысоя Андреева. В четверг на седьмой неделе после Пасхи этот Сысой, оказывается, произнес перед всеми фразу, что иудеи правильно поступили, распяв Христа за его возмущение. Между прочим, этот Сысой был новгородским уроженцем и верным приверженцем Никона: в декабре 1664 года он выполнял обязанность посредника между бывшим патриархом и его незадачником-другом Зюзиным[1335]; за это он в апреле 1665 года был сослан в Вологду. В тот день, когда он изрекал свое богохульство, он был пьян, но Неронов упрекал бы себя, если бы оставил ненаказанным подобное преступление, ведь Сысой был его подчиненным! Он прибыл в Вологду, чтобы пожаловаться архиепископу. Последний воспользовался, со своей стороны, удобным случаем, чтобы помучить столь упорного своего противника, постоянно причинявшего ему всякого рода беспокойства: он заставил его внести 5 рублей за свою пустынь в качестве платы за житие в течение пятнадцати лет; сутки он продержал его в цепи, так туго закованного в железо, что он не мог ни сесть, ни стоять; он приказал допросить его о состоянии его пустыни; наконец, он отослал его, по-прежнему закованного в цепи, в Спасо-Прилуцкий монастырь с приказом, чтобы он, в виде наказания, все время просеивал муку. Только 17 сентября, благодаря вмешательству воеводы Степана Зубова, Неронов, еле живой, получил свободу, но он не счел себя побежденным: он довел до сведения царя всю историю с Сысоем, он написал о ней своим друзьям, между прочим, дьякону Федору – и в результате выиграл. Был дан приказ расследовать дело[1336]. 8 февраля 1666 года дьякон Федор, состоявший теперь в Покровском монастыре, а также и некий монах Ферапонт из Ниловой пустыни (находившийся в это время у Неронова) были допрошены по этому поводу митрополитом Питиримом[1337], и Сысой, признан ный виновным, был отправлен в Соловки, чтобы содержаться там в тюрьме[1338]. Неронов недолго пользовался своей победой, ибо 14 марта его снова посадили под замок, на этот раз в Иосифо-Волоколамском монастыре.

1 марта 1666 года Аввакум прибыл в Москву[1339]. Его сыновья, очевидно, устроились у своего дяди, священника церкви Козмы и Дамиана. Аввакум же, как и другие, были отведены в Крутицы к митрополиту Павлу[1340]. Там происходили длительные собеседования, где все участники выказывали упорство; царю так хотелось заполучить подчинение своего протопопа! Иерархам так важно было обезоружить того, кто был самым ярым защитником и самым стойким оплотом старой веры! И только 9 марта архиереи были вынуждены, вследствие его непоколебимой стойкости, согласиться отослать его в монастырь св. Пафнутия Боровского. Он совершил этот путь в девяносто верст закованный в цепи[1341]. В ту пятницу был ясный день и снег таял; ночью был мороз[1342]. Монастырь св. Пафнутия находился в трех верстах от городка Боровска. Это был знаменитый монастырь, основанный в 1444 году благочестивым и ученым отшельником, сделавшимся впоследствии наставником Иосифа Волоцкого. Затем этот монастырь стал крепостью на границе западных владений Московского государства, за что он и был предан огню и мечу в 1610 году вторым Лжедмитрием. Восстановленный царем Михаилом, монастырь был теперь окружен оградой длиной почти в сто двадцать саженей, с одной круглой башней и с пятью квадратными башнями, каждая в три этажа, с прикрытыми бойницами; в монастыре находился гарнизон и много пушкарей с пушками. Поэтому он часто служил тюрьмой[1343].