Читаем Процесс полностью

– Ты недостаточно внимателен к тексту и меняешь историю, – сказал священник. – В притче есть два важных объяснения стражника насчет доступа к Закону, одно в начале, другое в конце. Первое – что он сейчас не может дать путнику разрешение на вход, а второе – «эти Врата были предназначены для тебя одного». Если бы эти объяснения противоречили друг другу, ты был бы прав: охранник обманул путника. Но противоречия нет. Напротив, первое объяснение даже указывает на второе. Можно даже сказать, что стражник выходит за рамки своих должностных обязанностей, давая путнику надежду на то, что в будущем он сможет войти. В этот момент, как представляется, обязанность его состоит лишь в том, чтобы отогнать путника. Вообще-то многие толкователи текста удивляются этим словам стражника – ведь он кажется человеком, который любит точность и подходит к своему делу со всей строгостью. Многие годы он не покидает свой пост и только в самом конце закрывает дверь; он отлично понимает важность своей работы, ибо говорит: «За мной власть»; он почитает вышестоящих, ибо говорит: «Я стражник низшего ранга»; он не болтлив, потому что за все годы задает лишь, как сказано в тексте, «равнодушные вопросы»; он неподкупен, ибо говорит о подарке: «Принимаю для того лишь, чтобы ты не думал, будто сделал что-то не так». На службе его не разжалобить и не разозлить, хотя о путнике сказано, что он «утомляет стражника своими просьбами». Наконец, о его педантичном характере говорит его внешний вид: острый нос, длинная, редкая, черная татарская борода. Бывают же добросовестные стражники. Но образ этого стражника включает в себя и черты, весьма выгодные для того, кто ищет способ войти, и дающие намек, что в будущем он может немного превысить свои полномочия. Невозможно отрицать, что он несколько простоват и оттого чуть-чуть задается. Взять все эти высказывания про его собственную власть, про власть других стражников и про невыносимый даже для него взгляд одного из них – тон, которым он все это произносит, показывает, что его взгляд простодушен и затуманен сознанием собственной важности. Об этом толкователи говорят: верное представление о предмете и недопонимание этого самого предмета не вполне исключают друг друга. В любом случае, однако, надо понимать, что простодушие и зазнайство, как бы незначительны ни были их проявления, все же мешают охранять вход: это слабые стороны в характере стражника. К тому же стражник по натуре дружелюбен, он вовсе не бездушная функция. Уже в самом начале он подшучивает над путником, предлагая ему войти, несмотря на прямой и ясный запрет, а потом не отсылает его прочь, а дает ему, как сказано в тексте, скамеечку и позволяет присесть сбоку от ворот. Терпение, с которым он долгие годы сносит просьбы путника, короткие беседы, готовность принимать подарки, благородство, с которым он позволяет путнику проклинать при нем судьбу, поставившую на его пути стражника, – все это позволяет увидеть в нем проблески сострадания. Не каждый стражник повел бы себя так же. Наконец, он откликается на жест путника и низко наклоняется к нему, чтобы дать возможность задать последний вопрос. Лишь легкое нетерпение – стражник знает, что дело идет к концу, – проявляется в его словах: «Все-то тебе мало». Некоторые заходят в своих толкованиях еще дальше, находя в словах «Все-то тебе мало» долю этого дружеского восхищения, пусть и не лишенного снисходительности. В любом случае образ стражника выглядит иначе, нежели тебе показалось.

– Ты знаешь эту притчу лучше и дольше меня, – сказал К. Они немного помолчали. К спросил:

– Так, значит, ты думаешь, что путник не был обманут?

– Не пойми меня превратно, – сказал священник, – я лишь рассказываю тебе о чужих мнениях на этот счет. Тебе не обязательно с ними полностью соглашаться. Текст неизменен, а мнения часто лишь отражают заблуждения по поводу его смысла. Например, есть даже такое мнение, согласно которому сам стражник – обманутая сторона.

– Ничего себе мнение, – сказал К. – Чем же оно обосновано?

Перейти на страницу:

Все книги серии Альпина. Антиутопии

Процесс
Процесс

Роман о последнем годе жизни Йозефа К., увязшего в жерновах тупой и безжалостной судебной машины, – нелицеприятный портрет бюрократии, знакомой читателям XXI века не хуже, чем современникам Франца Кафки, и метафора монотонной человеческой жизни без радости, любви и смысла. Банковского управляющего К. судят, но непонятно за что. Герой не в силах добиться справедливости, не отличает манипуляции от душевной теплоты, а добросовестность – от произвола чиновников, и до последнего вздоха принимает свое абсурдное состояние как должное. Новый перевод «Процесса», выполненный Леонидом Бершидским, дополнен фрагментами черновиков Франца Кафки, ранее не публиковавшимися в составе романа. Он заново выстраивает хронологию несчастий К. и виртуозно передает интонацию оригинального текста: «негладкий, иногда слишком формальный, чуть застенчивый немецкий гениального пражского еврея».

Франц Кафка

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Место
Место

В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой». При этом его друзья, такие как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Фазиль Искандер, Лазарь Лазарев, Борис Хазанов и Бенедикт Сарнов, были убеждены в гениальности писателя, о чем упоминал, в частности, Андрей Тарковский в своем дневнике.Современного искушенного читателя не удивишь волнующими поворотами сюжета и драматичностью описываемых событий (хотя и это в романе есть), но предлагаемый Горенштейном сплав быта, идеологии и психологии, советская история в ее социальном и метафизическом аспектах, сокровенные переживания героя в сочетании с ужасами народной стихии и мудрыми размышлениями о природе человека позволяют отнести «Место» к лучшим романам русской литературы. Герой Горенштейна, молодой человек пятидесятых годов Гоша Цвибышев, во многом близок героям Достоевского – «подпольному человеку», Аркадию Долгорукому из «Подростка», Раскольникову… Мечтающий о достойной жизни, но не имеющий даже койко-места в общежитии, Цвибышев пытается самоутверждаться и бунтовать – и, кажется, после ХХ съезда и реабилитации погибшего отца такая возможность для него открывается…

Александр Геннадьевич Науменко , Леонид Александрович Машинский , Майя Петровна Никулина , Фридрих Горенштейн , Фридрих Наумович Горенштейн

Проза / Классическая проза ХX века / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Саморазвитие / личностный рост