Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

власть, что ее жалели; все, даже враги, ее жалели, вот до чего ее расчет оказался

правильным, никто понять не мог, зачем она себя губит из-за такого человека, всем казалось, что это удар судьбы; маленькие судомойки, которым каждая буфетчица кажется высшим существом, были просто безутешны. Даже Пепи

была тронута, даже она не могла себя пересилить, хотя ее внимание было на-правлено на другое. Ей бросилось в глаза, что Фрида совсем не выглядела такой уж грустной. Ведь, в сущности, ее постигло огромное несчастье, впрочем, она

и делала вид, будто очень несчастна, но этого мало. Разве такая комедия могла

обмануть Пепи? Так что же ее поддерживало? Неужто счастье новой любви?

Нет, это исключалось. Но в чем же причина? Что давало ей силу быть по-прежнему сдержанно-любезной, даже с Пепи, которая уже тогда намечалась ей в за-местительницы? Впрочем, Пепи было некогда в это вникнуть, слишком она

была занята подготовкой к новой должности. Уже часа через два-три надо

было приступать к работе, а у нее еще не было ни красивой прически, ни на-рядного платья, ни тонкого белья, ни приличной обуви. И все это надо было

достать за несколько часов, а если за это время не привести себя в порядок, так

лучше вообще отказаться от такого места, все равно потеряешь его в первые

же полчаса. Однако же ей как-то удалось все выполнить. Причесываться как

следует она хорошо умела, однажды даже хозяйка попросила сделать ей прическу, у Пепи на это рука легкая, правда, и волосы у нее самой густые, послуш-ные, можно их уложить как угодно. И с платьем ей помогли. Обе ее верные

подружки постарались. Правда, для них это тоже честь, когда буфетчицей становится именно девушка из их компании, да к тому же Пепи, войдя в силу, могла бы оказать им значительную помощь. У одной из девушек давно лежал

отрез дорогой материи, ее сокровище, часто она давала подругам любоваться

им и, наверно, мечтала, какое роскошное платье сошьет себе, но теперь —

и это было прекрасным поступком с ее стороны — она пожертвовала отрез

для Пепи. Обе девушки с готовностью помогали ей шить и не могли бы шить

усерднее, даже если бы шили на самих себя. И работали весело, с удовольствием. Сидя на своих койках, друг над дружкой, они шили и пели, передавая друг

другу то вниз, то вверх готовые части и отделку. Стоит Пепи теперь об этом

418

ф. кафка

вспомнить, как у нее еще тяжелее становится на душе, оттого что все было

напрасно и ей теперь придется с пустыми руками возвращаться к своим подругам. Какое несчастье и какое легкомыслие тому виной, особенно со стороны К.! Как они тогда радовались платью, оно казалось им залогом удачи, а когда под конец находилось еще местечко для какого-нибудь бантика, у них исчезали последние сомнения в успехе. И разве оно не прекрасно, это платье!

Правда, сейчас оно уже измято и немножко в пятнах, другого платья у Пепи

нет, пришлось носить одно и то же день и ночь, но все еще видно, какое оно

красивое, даже проклятая варнавовская девка не сшила бы лучше. И у платья

есть еще особое преимущество: его можно затягивать и распускать и снизу

и сверху, так что хоть платье одно и то же, но выглядит по-разному, это она

сама придумала. Впрочем, на нее и шить легко, но Пепи хвастать не собирается; молодой здоровой девушке все к лицу. Труднее было с бельем и с обувью, тут-то и начались неудачи. Подруги и в этом ей помогли как могли, но могли-то они сделать очень мало. Удалось собрать и перештопать только самое грубое бельишко, и вместо сапожек на каблуках пришлось обойтись домашними

туфлями, которые лучше совсем не показывать. Все старались утешить Пепи: ведь Фрида тоже не слишком хорошо одевалась, часто она ходила такой рас-трепой, что гости предпочитали, чтобы вместо нее им прислуживали парни из

погребка. Все это верно, но Фриде многое разрешалось, она уже была на виду, в чести, а если настоящая дама и покажется в грязноватом и неаккуратном

виде, это еще соблазнительней, но разве такому новичку, как Пепи, это

сойдет? Да кроме того, Фрида и не умела хорошо одеваться, вкуса у нее и в по-мине нет; если у тебя кожа с желтизной, ее, конечно, не сбросишь, но уж нельзя надевать, как Фрида, кремовую кофточку с огромным вырезом, так что

у людей в глазах становится желто. Но пусть бы даже и этого не было, все равно она слишком скупа, чтобы хорошо одеваться, все, что зарабатывала, она ко-пила, никто не знал зачем. На этой работе ей деньги не нужны, она себе все

добывала враньем и плутнями, но Пепи и не может и не хочет брать с нее пример, потому ей и надо было нарядиться, чтобы показать себя в выгодном свете, особенно с самого начала. Если бы только она могла пустить в ход более сильные средства, то, несмотря на все Фридины хитрости, на всю глупость К., она

осталась бы победительницей. Да и началось все очень хорошо. Все необходимые навыки, все нужное умение она уже приобрела заранее. За буфетной стойкой она сразу почувствовала себя как дома. Никто и не заметил, что Фрида