Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

важна для такого места, как наш буфет, ей теперь этого мало. И действительно, людям уже казалось странным, что она все еще сидит тут, в буфете; конечно, быть буфетчицей — дело немалое, при этом знакомство с Кламмом кажется

вполне правдоподобным, но уж если буфетчица стала любовницей Кламма, то

почему он позволяет ей, да еще так долго, оставаться при буфете? Почему не

подымает ее выше? Людям можно сто раз долбить, что тут никаких противо-речий нет, что у Кламма есть определенные причины поступать так и что неожиданно, быть может в самом ближайшем будущем, Фрида получит повышение, но ни на кого эти слова впечатления не производят; у людей есть привычные представления, и никакими уловками их не разрушить. Ведь уже никто не

со мневался, что Фрида — любовница Кламма, даже тому, кто все понимал, и то сомневаться надоело. Черт с тобой, будь любовницей Кламма, думают

люди, но уж раз это так, то пусть мы будем свидетелями твоего повышения.

416

ф. кафка

Однако они ничего не увидели, Фрида по-прежнему сидела в буфете и втайне

очень радовалась, что все оставалось по-прежнему. Но люди стали терять

к ней уважение, и, конечно, она не могла этого не заметить, она же все замечает

еще до того, как оно случается. Ведь девушке по-настоящему приветливой не

нужно прибегать ни к каким ухищрениям, если только она прижилась в буфете; пока она хорошенькая, она и останется буфетчицей, если только не

произойдет какой-нибудь несчастный случай. Но такой девушке, как Фрида, все время приходится беспокоиться за свое место, конечно, она не подает

виду, скорее она будет жаловаться и клясть эту должность. Но втайне она все

время следит за настроением вокруг. И вот Фрида увидела, как люди стали

к ней равнодушнее, уже при ее появлении они и глаз не подымали, даже слуги

ею не интересовались, они, понятное дело, больше льнули к Ольге и к девицам

вроде нее; даже по поведению хозяина было видно, что Фрида все меньше

и меньше становилась необходимой, выдумывать новые истории про Кламма

уже было трудно, все имеет свои границы, и тут наша дорогая Фрида решилась

на новую выходку. Кто же мог сразу ее раскусить? Пепи что-то подозревала, но

раскусить до конца, к сожалению, не могла. Фрида решила устроить скандал: она, любовница Кламма, бросается в объятья первому встречному, по возможности человеку самому ничтожному. Это произведет на всех большое впечатление, начнутся долгие пересуды, и наконец, наконец-то опять вспомнят, что значит быть любовницей Кламма и что значит презреть эту честь в опья-нении новой любовью. Трудно было только найти подходящего человека, с которым можно было бы затеять эту хитрую игру. Он не должен был быть из

знакомых Фриды, даже не из слуг, потому что такой человек лишь удивленно

посмотрел бы на нее и прошел мимо, а главное, не сумел бы отнестись к ней

серьезно, да и при самом большом красноречии ей никого не удалось бы убедить, что он стал домогаться ее, Фриды, и она не смогла ему сопротивляться

и в какой-то безумный миг сдалась, — надо было найти такого человека, чтобы про него можно было бы поверить, будто он, такое ничтожество, при всей

своей тупости и неотесанности, все же потянулся не к кому-то, а именно

к Фриде и что у него не было желания сильнее, чем — о господи боже! — жениться на Фриде. Но даже если бы попался самый последний человек, по возможности куда ниже любого холопа, то он все-таки должен был оказаться таким, чтобы из-за него тебя не засмеяли, таким, чтобы и какая-то другая, пони-мающая девушка могла бы найти в нем что-то привлекательное. Но где же

отыскать такого? Другая девушка, несомненно, искала бы его понапрасну всю

жизнь. Но, на счастье Фриды, к ней в буфет попал землемер, и попал, может

быть, именно в тот вечер, когда ей впервые пришел на ум этот план. В сущности, о чем думал К.? Какие особенные мысли были у него в голове? Чего выдающе-гося он хотел добиться? Хорошего места, наград? Вот чего он хотел, да?

Ну, тогда он с самого начала должен был взяться за дело по-другому. Но ведь

он ничто, жалко смотреть на его положение. Да, он землемер, это, может быть, что-нибудь да значит, выходит, что он чему-то учился, но если эти знания

замок

417

никак применить нельзя, значит, он все же ничто. Однако он ставит требования без всякого стеснения, и хоть ставит он эти требования не прямо, но сразу

видно, что у него есть какие-то требования, а это всех раздражает. Да знает ли

он, что даже горничная унижает себя, если она с ним разговаривает дольше, чем надо? И со всеми своими особенными требованиями он попадает в самую

грубую ловушку. Неужели ему не стыдно? Чем это Фрида его подкупила?

Теперь он уже может сознаться. Неужели она могла ему понравиться, это то-щее, изжелта-бледное существо? Ах, вот оно что, он на нее даже и не взглянул, она только сказала ему, что она возлюбленная Кламма; его, конечно, это поразило, и тут он окончательно влип! Ей-то пришлось отсюда убраться, таким

в гостинице места нет. Пепи видела ее в то утро, перед уходом, вся прислуга

сбежалась, всем было любопытно взглянуть на нее. И такая у нее была еще