Процесс. Замок (с иллюстрациями Веры Дубровской)

— Вот как, — сказал К. Его это ничуть не забавляло, потому что он чувствовал себя ничуть не лучше, хоть уже и сидел в одной рубашке. Довольно

ворч ливо он спросил: — Кажется, вы говорили, что есть еще две возможности? — Он опять забыл, как они называются.

— Мнимое оправдание и волокита, — сказал художник. — От вас зависит, что выбрать. И того и другого можно добиться с моей помощью, хотя и не

без усилий, разница только в том, что мнимое оправдание требует кратких, но

очень напряженных усилий, а волокита — гораздо менее напряженных, зато

длительных. Сначала поговорим о мнимом оправдании. Если пожелаете его

добиться, я напишу на листе бумаги поручительство в вашей невиновности.

Текст такого поручительства передал мне мой отец, и ничего в нем менять не

полагается. С этим документом я обойду всех знакомых мне судей. Начну, скажем, с того, что подам бумагу судье, которого я сейчас пишу: сегодня вечером

он придет мне позировать. Я положу перед ним документ, объясню, что вы

невиновны, и поручусь за вас. И это не какое-нибудь пустяковое, формальное

процесс

121

поручительство, нет, это поручительство настоящее, ко всему обязываю-щее. — Художник взглянул на К., словно упрекая его за то, что приходится

брать на себя такую ответственность.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — сказал К. —

Но, несмотря на то что судья вам поверит, он все же не оправдает меня полностью?

— Да, как я вам уже говорил, — ответил художник. — А кроме того, я вовсе не уверен, что мне поверят все судьи; некоторые, например, потребуют, чтобы я вас привел к ним лично. Что ж, тогда вам придется со мной пойти.

Разуме ется, в таком случае можно считать, что дело почти наполовину выиг-рано, тем более что я, конечно, подробнейшим образом проинструктирую

вас, как себя вести с данным судьей. Хуже будет с теми судьями, которые —

так тоже случается — откажут мне заранее. Тогда придется — но, разумеется, лишь после того, как я испробую всяческие подходы, — от них отказаться, но

мы можем пойти на это, потому что каждый судья в отдельности ничего не

решает. А когда наконец я соберу под вашим документом достаточное количество подписей от судей, я отнесу его тому судье, который ведет ваш процесс.

Возможно, что среди подписей будет и его подпись, тогда события развернут-ся еще быстрее, чем обычно. По существу, вообще почти никаких препятствий больше не будет, и в такой момент обвиняемый может чувствовать себя

вполне уверенно. Удивительно, но факт: в такой момент люди бывают увереннее, чем после оправдательного приговора. Тут уже особенно стараться

не приходится. У судьи есть поручительство в вашей невиновности за под-писями мно жества судей, и он может без всяких колебаний оправдать вас, что

он, после некоторых формальностей, несомненно, и сделает в виде одолжения

и мне, и другим своим знакомым. А вы покинете суд и будете свободны.

— Значит, я буду свободен? — сказал К. с некоторым недоверием.

— Да, — сказал художник, — но, конечно, это только мнимая свобода, точнее говоря, свобода временная. Дело в том, что низшие судьи, к которым

и принадлежат мои знакомые, не имеют права окончательно оправдывать человека, это право имеет только верховный суд, ни для вас, ни для меня и вообще ни для кого из нас совершенно недоступный. Как этот суд выглядит — мы

не знаем, да, кстати сказать, и не хотим знать. Так что великое право окончательно освободить от обвинения нашим судьям не дано, однако им дано право отвода обвинения. Это значит, что если вас оправдали в этой инстанции, то на данный момент обвинение от вас отвели, но оно все же висит над вами, и, если только придет приказ, оно сразу опять будет пущено в ход. Так как

я очень тесно связан с судом, то могу вам сказать, каким образом чисто внешне

проявляется разница между истинным оправданием и мнимым. При истин-ном оправдании вся документация процесса полностью исчезает, она совершенно изымается из дела, уничтожается не только обвинение, но и все протоколы процесса, даже оправдательный приговор, — все уничтожается. Другое

дело при мнимом оправдании. Документация сама по себе не изменилась,

122

ф. кафка

она лишь обогатилась свидетельством о невиновности, временным оправданием и обоснованием этого оправдательного приговора. Но в общем процесс продолжается, и документы, как этого требует непрерывная канцеляр-ская дея тельность, пересылаются в высшие инстанции, потом возвращаются

обратно в низшие и ходят туда и обратно, из инстанции в инстанцию, как ма-ятник, то с бóльшим, то с меньшим размахом, то с бóльшими, то с меньшими

остановками. Эти пути неисповедимы. Со стороны может показаться, что все

давным-давно забыто, обвинительный акт утерян и оправдание было полным

и настоящим. Но ни один посвященный этому не поверит. Ни один документ

не может пропасть, суд ничего не забывает. И вот однажды — когда никто

этого не ждет — какой-нибудь судья внимательнее, чем обычно, просмотрит

все документы, увидит, что по этому делу еще существует обвинение, и даст

распоряжение о немедленном аресте. Все это я рассказываю, предполагая, что