Провансальский триптих

А вот еще башни-маяки: Сен-Луи (1737; на левом берегу близ устья Большой Роны), Сен-Женест (1656) и Тампа (1614); на правом берегу — Мондови, Сент-Арсье, Парад и Бельвар.

Плоский берег, почти невидимый со стороны моря, доставлял немало хлопот мореплавателям. Об этом пишет Страбон;

Тем не менее вход в устье реки еще и теперь труден для кораблей из-за стремительного течения, наносов ила и вследствие до того низкого положения местности, что в непогоду даже на близком расстоянии земли не видно. Поэтому массалиоты поставили в виде отличительных знаков башни, всячески стараясь освоить страну И в самом деле, они воздвигли и там святилище Артемиды Эфесской, отвоевав кусок земли у реки, где устье ее образует остров.

«География в 17 книгах»[377]

Фредерик Мистраль в «Дневниках и рассказах» сообщает, что еще в 50-х годах XIX века близ переправы через Малую Рону (местность носила название Silva Real) на небольшом мысу среди зыбучих песков возвышалась крепость. С какого времени, неизвестно. Кто-то утверждал, что она стояла там уже во времена Франциска I, по мнению других — была построена позже Себастьеном де Вобаном[378], но, вне всяких сомнений, находилась в Камарге с давних пор и исполняла свое назначение еще во второй половине XVIII века. Гарнизон крепости — терзаемые одиночеством, комарьем, изнурительной болотной лихорадкой солдаты охраняли тянувшиеся до самого Эг-Морта королевские соляные копи, преследовали грабителей и воров. Сущей напастью этих мест были бродяги, бывшие каторжники, беглые галерники, прокаженные, искавшие среди недоступных заводей и трясин убежища от правосудия; объединяясь в банды, они воровали соль, грабили выброшенные осенними ветрами на мель торговые суда.

Некоторые литературоведы полагают, что высившаяся некогда на краю обширных болот загадочная крепость стала прообразом Адмиралтейства в романе Жюльена Грака «Побережье Сирта», за который автор в 1951 году получил самую престижную литературную награду Франции — Премию братьев Гонкур — и… отказался ее принять[379].

Мощным магнитом, истинным сокровищем дельты Большой и Малой Роны была соль — объект всеобщего вожделения, денежный эквивалент, источник богатства и власти. Соль было легче, чем что-либо другое, обменять на мясо и зерно, хлеб и оливковое масло, одежду и оружие. Она не позволяла испортиться провизии за долгие месяцы морских странствий. Были у нее и магические, сакральные свойства: соль служила лекарством или последним снадобьем на пути в Царство мертвых. С нею встречали у городских ворот победоносных вождей, а на пороге дома — молодоженов и особо дорогих гостей. По всеобщему убеждению, соль обладала способностью отгонять зло. Еще и сейчас при крещении священник солью изгоняет нечистые силы: вкладывает в рот младенцу щепотку со словами: «Прими соль мудрости. Да будет она тебе умилостивлением к жизни вечной». Соль — символ тайного знания и чародейской силы, спасающей от порчи; символ очищения. Без соли нет жизни.

Об этом пишет в «Средиземноморском требнике» Предраг Матвеевич: