Провинциализируя Европу

На деле Тагор никогда не избегал реалистической критики при описании сельской жизни, и он существенно повлиял на создание реалистичного, негативного стереотипа бенгальской деревни. Позднее, в 1920-х и 1930-х годах, вовлеченный в работы по переустройству сельской округи вблизи своего образовательного учреждения в Шантиникетане, он несколько раз вспоминал о своем реалистичном знании сельской жизни: «Я провел много времени в деревнях, я не хочу говорить что-то только для того, чтобы понравиться. Картина, которую я видел в деревне, была исключительно уродливой. Зависть, соперничество, обман, мошенничество находили множество проявлений среди людей. Я своими собственными глазами видел, как глубоко пустила там корни коррупция»[377]. Или вот еще один критический пассаж из поздней статьи (ок. 1938 г.): «У меня была возможность… [как у восточно-бенгальского землевладельца] близко познакомиться с бенгальскими деревнями. Я видел… нехватку питьевой воды в домах сельчан и замечал… на их телах следы болезней и недостатка подходящей пищи. Много раз я получал доказательства того, что их угнетают и обманывают на каждом шагу, их мозг поражен невежеством и инерцией»[378]. Такие негативные образы сельской жизни были визитной карточкой реалистической прозы социально озабоченных националистических писателей XX века. Одним из самых знаменитых примеров этого жанра стала повесть «Паллисамадж»[379] Сарата Чандры Чаттопадхая, написанная в 1916 году[380].

Тогда как свои прозаические тексты Тагор использовал для фиксирования социальных проблем, поэтические произведения (не обязательно в стихах) и песни имели совершенно другую цель. В них создавались и разворачивались образы того же общего предмета – бенгальской деревни, – но на этот раз это была гармоничная, пасторальная красота, переполненная ощущением того, что Тагор все чаще, начиная с 1880-х годов, называет «сердцем Бенгалии»[381]. Это была «золотая Бенгалия» из его знаменитой песни 1905 года, позднее ставшей гимном Бангладеш:

Мать-Бенгалия! Край золотой!
Твой небосвод в душе поет свой гимн святой.
Меня пьянит весной рощ манговых цветенье.
Я твой, навеки твой!
Осенних нив убор блистает красотой.
Чарует взор сиянье зорь, узор теней.
Цветет покров твоих лугов, твоих полей.[382]

Или возьмем знаменитые строчки из стихотворения «Два бигха земли», которое Тагор написал в 1895 году, путешествуя в качестве землевладельца по Восточной Бенгалии. Упен, главный герой стихотворения – крестьянин, согнанный со своей земли жадным грабителем-землевладельцем. В горе и печали Упен покидает деревню, но потом однажды возвращается и, увидев ее издалека, в состоянии восторга произносит следующие строки, которые навсегда вошли в бенгальские школьные хрестоматии:

Привет, привет тебе, мать! Как не узнать бенгальской земли!
Рокот Ганга и воздух родной, полный ласковой тишиной, счастье мне возвратить смогли.
Вот поле… Вот лес… Голова небес склонилась к твоим стопам,
А в манговых рощах птицы поют, надежен там прохладный приют, приготовленный пастухам.
Деревни, как птичьи гнезда, хранят из теней сплетенный наряд и покой,
А водоемы, что с детства знакомы,
Зовут зачерпнуть прохладу рукой[383]

.

Таким образом, в произведениях Тагора существует разделение труда между прозаическим и поэтическим. Проза говорит о бедности, нездоровье, раздробленности, невежестве, кастовом сознании, «феодальном» угнетении и так далее, а поэзия изображает бенгальские дом и деревню как место божественной красоты и благодати, мирное убежище нежных бенгальских сердец, золотую Бенгалию националистов. Первая поддается историцистскому и объективистскому осмыслению; она выдает знакомое политическое желание модерна выровнять весь мир по линейке реального и рационального. Поэтическое же, уверяет Тагор, уводит нас за пределы исторического времени. А соединившись, проза и поэзия задают вопрос о двух способах зрения в бенгальском национализме и сами же на него отвечают.