Провинциальная история

— На мужике? — глаза у Баськи округлились от этакого дива. Она даже не удержалась, подошла, наклонилась и потерла щеку Дурбина, который, к счастью, все-таки то ли уснул, то ли сознания потерял. — Ишь ты… какой…

— Одно время в столице было модно…

— Морды малевать?

— Создавать образ, — девушка попыталась разгладить мятое платье, но поняв, что вряд ли выйдет, тихонько вздохнула. — Аглая…

— Баська, — представилась Баська и в Маланьку пальцем ткнувши, добавила. — А это Маланья Матвеевна, моя подруженька сердешная…

— Стася… то есть Анастасия, — Стася-таки сумела разлепить губы. И слово произнести. И вздохнула с немалым облегчением: стало быть, немота прошла. — И… кто вы? Что вообще тут происходит?

Кажется, прозвучало донельзя жалко.

Глава 43 В которой зло празднует победу

…даже если ты все сделал правильно, это еще не значит, что у тебя все будет хорошо.

наблюдение, сделанное неким Зигмундом Небожским, потомственным мастером гробовых дел.

Девочка была жива.

Ежи ведь до последнего сомневался. Сперва в том, что дойдет, ибо сотворенная водяницами тропа была тонкою, полупрозрачною, будто невод из волос девичьх на воды накинули. А Ежи, стало быть, надобно было по неводу этому пройти и не оглядываться.

Он наверняка не знал, но во всех сказках, где случалось с нежитью дело иметь, оглядываться нельзя было. Ежи и не оглядывался. И старался не думать о том, что невод может расползтись, и тогда он с головой ухнет в черную холодную воду.

Но дошел.

Издали увидел островок, кривоватый, лысоватый, спрятавшийся за редким кустарником. Пару древних берез, что покосились, упали друг другу в обьятья, сплетшись ветвями намертво. И хижину, вросшую в землю по самую крышу.

Крыша была зелена ото мха, и зелень эта гляделась ядовитою.

Но и тогда, ступивши на твердую землю, он продолжал сомневаться. А теперь вот… девочка затихла под рукой. Не уснула, но прижалась к нему, ожидая защиты. И… Ежи защитит.

Сумеет.

Наверное.

Тьма накатывала быстро. Окрестные болота, проглотив остатки солнечного света, стряхнули обычное свое оцепенение. И теперь оживали, наполняясь многими звуками.

Силой.

Силу Ежи чуял.

Она оплела этот вот островок, связав его, не позволив болоту подобраться, проглотить кусок земли. Она свила гнездо меж корней берез, пустила побеги окрест, сплела сеть, защищая людей от того, что было вовне.

— Доутра досидим, — решился Ежи, погладив мягкие волосы. — А там и подумаем, как дальше… голодная?

— Немного, — в темноте глаза Лилечки блеснули.

Надо бы свечу найти.

Что-то подсказывало, что собственные силы стоит поберечь.

— Я сейчас много ем, — Лилечка все-таки отпустила его. — А он ушел.

— Это хорошо…

Не то чтобы Ежи в себе сомневался. Человека, даже амулетами обвешанного, он одолеет.

…Дурбина жаль.

Свеча нашлась, кривоватая, слепленная из многих огарков и смазанная салом. Но огонек, на ней поселившийся, заплясал, разгоняя темноту.

— Может, поспишь? — предложил Ежи, похлопав себя по карманам.

Еды не было.

Не считать же едой кем-то погрызенную хлебную корку? А вот фляжку он протянул, вода чистая, и голод хоть немного заглушит.

Лилечка сделала два глотка и поежилась.

— Дверь запереть надо, — сказала она очень серьезно. — Тут… недоброе.

Недоброе.

Солнце окончательно утонуло в топи. И… повеяло. Чем? Не понять. Та сила, которая держала остров… она приняла людей, других, которые были до Ежи. А вот сам он…

Засов на двери Ежи задвинул, да только этот засов показался слабой защитой.

Твою ж…

…заворочалось под березами.

Ежи огляделся. Лавка? Лавку тоже приставил, но чуялось — не спасет.

— Так… я сейчас кое-что сделаю. Нужно будет стать в круг и не выходить…

Мелькнула мысль, не погрузить ли ребенка в сон, но Ежи от неё отказался: мало ли, как дело повернется. Лучше уж пусть в сознании будет.

…что бы там ни было, оно окончательно пробудилось и теперь искало выход. Ежи, вытащив ритуальный кинжал, вогнал его в пол. Надо было спешить.

…и спешить было нельзя.

Одна ошибка и обережный круг перестанет беречь.

…ровно, — наставник был придирчив, как многие полагали, безмерно. И кто-то поспешил пожаловаться:

— Пол неровный!

— А думаешь, нежить водится только там, где полы ровные? — с ехидцей поинтересовался Горомысл Всеславович. — Не важно, какой пол, а вот круг должен быть идеальным…

…и вышло.

Идеальный.

Клинок шел по дереву, что по маслу. Вот так. Линия столкнулась с линией, замыкая круг. Небольшим получился, но вдвоем поместиться можно.

Еще один наружный.

…то, что было на острове, выбралось. И теперь стояло, принюхиваясь, приглядываясь, раздумывая, если способно оно было думать, к гостям.

Третий.

Знаки ложатся один за другим… если Ежи жив останется, он лично съездит в Китеж, поклонится Горомыслу Всеславовичу до земли, поблагодарит за науку и палку, которая нет-нет, а погуливала по спинам студенческим, поцелует.

От души.

— Он идет, — сказала Лилечка, пусть бы и ни звука не донеслось с той стороны. — Голодный.