Провинциальная история

…порой люди обзаводятся странною привычкой разговаривать с котами. Это происходит, на мой взгляд, от общей их неустроенности и отсутствия того душевного равновесия, которым обладает всякий уважающий себя кот. Разговор, безусловно, людям нужен, однако это вовсе не значит, что им следует отвечать.

«Семь крыш и одна синица, или же Мысли о сути жизни и рыбных потрохах». Рассуждения премудрого кота Мура, так и не оформленные им в книгу в силу врожденной лени и общей ненадобности.

Ежи, конечно, слышал, что в прежние времена и мир был ярче, и маги крепче, и ведьмы злее, однако к рассказам этим относился скептически, не без оснований полагая, что в основе многих лежат не столько факты, сколько плоды чужого воображения.

А воображение, оно такое, веры ему нет.

Но сейчас…

Лес отпустил их легко, будто и не водил Ежи, не подкладывал под ноги зачарованные тропы, не пытался убаюкать, упокоить до смерти. Поневоле вспомнились страшные сказки, из тех, что любили рассказывать местечковые пацаны у костра.

Про старые леса.

Про бочаги, в которые нельзя глядеться, потому как водяник с отражением и лицо заберет, а там и высунется, выметнется на волю, заодно уж и тело примеряя, и жизнь чужую, пусть и недолгую.

Про тропы заповедные и места заветные, спать в которых никак неможно, потому как если и проснешься, то не там и во время иное, а то и вовсе кем-то другим, и не факт, что человеком.

Всколыхнулось все в памяти, вылезло вдруг, удивляя, что, оказывается, Ежи знал…

Когда-то знал.

А потом забыл.

Пошел учиться, выучился, поверил в науку, остальное же…

Он шел, изо всех сил стараясь не отстать от ведьмы, которая скользила по лесу, частью этого леса являясь. И по спине Ежи бежали мурашки при мысли, что она могла бы и не разбудить.

Что тогда?

И вправду бы обернулся туром лесным? Или медведем, зверем, которому одну ночь в году будет даровано право и шанс вновь человеком стать? Или просто ушел бы под мхи, лег бы под коренья, сам бы не заметил, как растворился бы в лесу.

А потом лес расступился, и Ежи увидел дом.

И не просто увидел.

Он всею сутью своей ощутил, что это именно то место, в которое они с Анатолем попасть стремились. И вот, попал… только отчего-то не радостно. Напротив, тянет отступить, добраться до знакомой уже дыры и… глядишь, в лесу он до рассвета дотянет.

Ежи стиснул зубы и не без труда, но протиснулся в дыру, которая возникла в ограде. И вот странно, стоило переступить черту, отойти ненадолго и… он не удержался, оглянулся, но дыры не увидел. Поблескивали в лунном свете прутья, тянулись к небу.

Вот ведь…

И что-то подсказывало, что без ведьминого дозволения он из дому не уйдет. А потому… потому ссориться с ведьмою никак нельзя. А лучше бы и вовсе расположить ее к себе.

Только как?

Там, в столице, с ведьмами все было понятно. Одни искали себе состоятельного мужа, способного содержать на должном уровне, другие — тоже мужа, но умного, такого, который будет знать собственное место и не станет мешаться под ногами. Первых было больше, от вторых Боги миловали.

Правда, нынешняя не походила ни на тех, ни на других.

И по дорожке шла, к дому, что высился огромною пугающею громадиной. И как возвели-то такую? Усадьба Козелкевичей была хороша, но рядом с этим вот домом гляделась бы откровенно жалкой. Да подобных особняков и в столице по пальцам перечесть можно.

Волковы, стало быть.

Князья.

Нет, сам Ежи тоже князем числился, но давно уж не испытывал иллюзий по поводу собственного титула, от которого пользы была — красивая строка на визитной карточке да возможность из всех невест, матушкою сватаемых, выбирать тех, что породовитей.

Нет, эти князья были иными.

Ежи кожей ощущал эхо древней силы, что скрывалась под домом, и удивлялся тому, что не слышал его прежде, что место это, спрятанное от людей — а теперь он не сомневался, что прятали его весьма старательно — за столько лет не приманило нового хозяина.

Или…

Хозяйку?

Ведьма провела ладонью по волосам, которые сзади оказались еще короче, чем спереди. И Ежи было несколько неудобно смотреть на лысоватый ее затылок.

…а в городе лавка имеется, где париками на западную манеру торгуют, все больше, конечно, парадными, сразу в прически уложенными, но если попросить, то и косу сделать могут.

Только как бы ведьме сказать, чтоб не обиделась?

Вдруг да предложением своим он, Ежи, напомнит о человеке, что обошелся с нею… недобро. Попался бы этот человек Ежи…

Девочку он увидел первой.

И ничуть не удивился. Верно, устал уже удивляться, только порадоваться и смог, что жива… и хорошо бы ей до утра живою остаться.