Проводник электричества

Растет лишь изумление перед спокойн. силой наших жен-н, кот-е не только делают полож-е дело сноровисто и точно, но и еще при этом неустанно проявляют сестринское располож-е к ран-м, не только морфием их греют, но еще и улыбками, кот-е не менее, м. б., важны, чем твоя техника. Вот это в них и удивительно во всех, худых и слабых, — способ-ть дать любовь, умение находить слова, каз-сь, самые простые, жалкие, наивные, но вот таким хорошим, теплым, верным тоном произносимые всегда, что пересох. обмет-е губы ран-го невольно, через силу раздвиг-ся в признател-й улыбке. «Что, очень больно, милый?» — могут спросить они, но так естеств-но, из самой жен-й сути, что станет ясно, что она и вправду знает, как болит.

Все наши знания о высш. нервн. деят-ти и вся лит-ра не объяснят, как это происходит, но сов-но ясно: легче станов-ся бойцу, когда рука обычн. медсестрички ляжет ему на лоб, и молод. солдатик, не знав-й ласки, кроме материн-й, действ-но ей верит, когда ему вот этим непогрешимо взятым тоном говорят: «Мы тебя еще, родненький, женим».

Бывает так, что ничего не сделать, не поможешь. Они не признают — своим нутром — и тянут умир-го обратно в жизнь, не отдают. Им тяжело приходится. Девчонкам в 19 лет, комсомол-м зелененьким. Весь фартук в гнойн. выдел-х, в крови; зловоние от немытых мужиц. тел, от ран, свищей порой такое… Один не может встать, второй в портки все время валит — они выносят все, любое, до конца. Им, Фросе, Нике, Раечке, Нежд-й, даются сам-е послед. наказы бредящих и умирающих — чтоб написали матери, отцу, сестре, нев-те, девке. Все им — мычание, бормот-е, послед. вздох.

Свет меркнет от вони, слух стынет от крика — не иссякает, держится любовь, без срывов, без истерик, как то послед-е, что никогда не гнется.

И начинаешь думать: мало быть врачу искусным, решит-м, бесстраш-м, что это только часть и что зачета по участию, по раздел-ю боли не сдают в мединст-е. Учиться надо этому в процессе самой жизни — вот убирать себя, професс-й опыт, выучку, железобет-е знание; все профессиональное должно как будто умереть в тебе, человек умереть — вот этот знающий, всевластный, самодов-й, невредим., стоящий над больными человек. И бабы лучше нас умеют это от природы. Мужчины борются друг с др-м и могут взять любую сторону, а бабы борются лишь за своих детей и вечно берут только сторону горя.

4