Провокация

Некоторые вычисления были просто утомительными и сложными, но не требовали от программистов особой изобретательности. Возникла забавная идея сравнить глобальное обращение денег с обращением красных кровяных телец, с учетом того, что деньги движутся не из сосуда в сосуд, а из рук в руки, и даже физически не участвуют в сделке, потому что фактически остатки на банковских счетах просто изменяются электронными импульсами. Несмотря на банковскую тайну, команда исследователей «Одной минуты» получила данные о поминутных платежах в глобальном масштабе. В качестве иллюстрации над статистикой была помещена небольшая карта Земли, «денежный поток» которой напоминал линии на метеорологической карте. Очевидно, что в этом новом издании значительные усилия были вложены в создание иллюстраций, поскольку часто такие данные не поддаются визуализации. Можно сказать, что «Одна минута» стала реальностью благодаря сотрудничеству компьютеров издателя с компьютерами почти всего мира, а человечество было сырьем, которое они обрабатывали.

Раньше, когда не существовало центральной базы данных водителей, нарушивших правила дорожного движения, было невозможно получать необходимую информацию с такой удивительной точностью. Количество людей, путешествующих самолетом, в одну минуту можно легко рассчитать по статистике использования пассажирских мест всех авиакомпаний, информация об этом легкодоступна. Корпоративная тайна и конфиденциальность медицинской (или юридической) профессии представляли собой препятствия. Существует также проблема «предположения» или «неясного числа»: например, инцидентов, которые происходили, но не были обнародованы (как в случае изнасилований). И все же эти числа не вынимаются из шляпы; в каждой области, будь то скрытый алкоголизм, извращения, хирургические или инженерные ошибки, они просто варьируются в зависимости от различных косвенных методов расчета. Но чтобы узнать, как было достигнуто, казалось бы, невозможное, читатель должен сам прочитать послесловие.

В новом издании новое также и введение. Оно странное. Его автор, несомненно, интеллектуал, пожелавший остаться неизвестным; вместо того, чтобы восхвалять «Одну минуту», он отзывается о ней критически и иронично, заставляя подозревать, что считает этот цифровой плод работы компьютеров, сотрудничающих с компьютерами под управлением человека, чем-то вроде запретного плода Древа Познания.

Он советует не читать книгу страницу за страницей, потому что это было бы похоже на чтение статей энциклопедии в алфавитном порядке – у читателя только закружится голова. Более того, он говорит, что его самого, как читателя, «Одна минута» «достала». По его мнению, «все всегда происходило одновременно», потому что неисчислимая сумма всего человеческого опыта для каждого исторического момента – для каждой минуты или секунды – является постоянной величиной. Причины забот, радостей и печалей могут радикально изменяться, но они не влияют на эту экзистенциальную сумму. Это константа. И даже если она отражает исторические колебания, нет никакого способа обнаружить, когда происходит увеличение страдания и уменьшение удовольствия, или наоборот. Но книга ценна в качестве фона, позволяющего понять, что сообщают нам средства массовой информации, поскольку они развиваются технологически и несут все больше и больше мелочей. Образ «идеального читателя» книги смехотворен; по мнению автора введения, такой читатель изучал бы ее по крупицам, исключая все остальное, пытаясь заглянуть в человеческую реальность, стоящую за цифрами. Пример, который использует автор, чтобы проиллюстрировать своего идеального читателя, ироничен; манипулирование цифрами почти карикатурно изображает метод, породивший весь том. Этот идеальный читатель, обладающий самыми лучшими намерениями, силой воли, воображением и массой свободного времени, всю свою жизнь (кроме нескольких часов сна) ничего не делает, кроме изучения того, что происходит в этот момент среди его собратьев. Посвящая по тридцать секунд каждому живому человеку восемнадцать часов в день в течение пятидесяти лет, он сможет ознакомиться с тридцатью шестью миллионами человек, но это даже не одна двухсотая часть его современников. У него не будет времени подумать об остальной 199/200 части человечества, даже если он ничего больше не сделает до своего последнего вздоха, даже если он будет думать, пока ест, пьет и раздевается перед сном. Этот пример показывает, что в действительности мы почти ничего не знаем о человеческой судьбе, кроме того, что дают статистические данные.

Редакторы, я уверен, допустили такое скептическое и агностическое введение, зная, что у них есть бестселлер, а для бестселлера и осуждение, и похвала увеличивают продажи. Возможно, это циничное замечание, но верное.