Провославие в Пруссии. Век ХVIII

Можно отметить тот факт, что при взятии очередного значительного прусского города всегда служился благодарственный молебен. Так, благодарственный молебен по случаю взятия крепости и города Мемель служился 8 июля (27 июня по ст. ст.) 1757 года. В шканечных журналах кораблей отряда капитана Валронта, участвовавшего в бомбардировке Мемеля, особо отмечено, что в этот день с утра корабли подошли ближе к городу, и по случаю благодарственного в городе молебна, в отряде был сделан 51 пушечный выстрел.

В своей реляции от 10 января 1758 года императрице Елизавете Петровне о занятии Кёнигсберга генерал-аншеф Вилим Фермор писал:

«Я за поздним временем не успел, всех благ подателю, должные благодарительные молитвы по вступлении моем сегодня принести, но отложить принужден до завтра, чего ради приказано удобную палату в шлосе очистить и церковь Божию в оной поставить, а генералитету, штаб и обер-офицерам для того завтра поутру у гаупт-квартиры собраться повестка учинена»[57].

Из текста реляции мы видим, что Фермор приказал освободить удобное помещение в орденском замке Кёнигсберга (в «шлосе») и поставить в нём полковую церковь. Здесь и был отслужен благодарственный молебен.

За совершением дополнительных богослужений в связи с какими-либо знаменательными событиями следилось строго. Так,

«обер-полевой священник протопоп Иоанн Богаевский 7 сентября 1761 года доносил Святейшему Синоду:

1) что Первого гренадерского полка священник Павел Лобко высокоторжественный день тезоименитства государыни императрицы совершал молебствие „в фелони темновасилькового цвета замаранном, простом без всякой окраски, повседневно употребляемом" и когда главнокомандующий армией „с неудовольствием" спросил об этом Лобко, последний объяснил: „яко бы лучшего фелона при полку нет", между тем по заявление полковника того полка: „пристойный к такой церемонии при полку такой фелонь отыскаться мог, точию священник не требовал де из ризницы";

2) что в тот же высокоторжественный день другой священник С.-Петербургского пехотного полка Ив. Емельянов „на молебствие не облачался для церемонии, не исходя из алтаря, ушел безрезонно". Донося об этих обстоятельствах Св. Синоду Богаевский просил „о всем вышеписанном благорассуждения и повеления" на том основании, что ему „во все бытие при армии таких оказий не приключалось и он почитает за непринадлежащее к его рассуждению дело".

Св. Синод по сему донесение Богаевского дал следующую резолюцию:

1) священника Лобко за его поступок „буде оное произошло от его слабости и нерадения, а не для каковых важных причин" подвергнуть штрафу, по его протопопа усмотрению, как о том в данной ему инструкции (п. 14) изображено, обязав притом его, Лобко, подпискою, чтобы он на будущее время при всех церемониях поступал исправно, и не навлекал на себя ни малейшего нарекания;

2) о поступке священника Емельянова произвести исследование, и по исследованию поступить Богаевскому по указам и об этом донести Св. Синоду»[58].